Сидя на показе мод у кое-кого из дизайнеров, искренне не понимаешь, в какой конкретной ситуации вот этот вот одаренный человек рекомендует надеть вот это свое творение. В некоторых нарядах не то что на красную дорожку — на маскарад не пойти. Искусство ради искусства? Эпатаж для эпатажа? А финансовые аналитики потом хватаются за голову — так недолго Дому и обанкротиться. Маркетологи изощряются как могут — лишь бы продать коллекцию. Сложнее всего PR-специалистам: эти несчастные вынуждены лить в уши общественности состряпанные на скорую руку несусветные истории, которые поясняют, что хотел сказать автор своим произведением. Хотя есть место, где творческий потенциал независимых художников не просто востребован, а необходим. Театр!
Первым дизайнером, обратившим взор на сценические костюмы, был французский модельер британского происхождения Чарльз Фредерик Уорт, основатель Дома House of Worth, крестный отец кутюра и, вы удивитесь, product placement’а. Жил он в XIX веке и с театром связался не из любви к искусству, а чтобы продвигать свой модный бизнес. Костюмы, которые изготавливал Уорт, повторяли одежду, сшитую в его ателье. Так что наутро после премьер в лондонском Вест-Энде и театрах Парижа зрители толпами валили к Уорту за платьем «как у главной героини».
Преемниками Уорта стали Поль Пуаре, который шил для Сары Бернар, и Габриэль Шанель — она работала с Жаном Кокто над его постановкой «Антигоны» Софокла. Кристиан Диор и Пьер Бальмен тоже «выходили» на сцену: первый, в 40-м году, делал костюмы для «Школы злословия» Театра де Матюрин, а в 50-е — для постановок балетмейстера Ролана Пети; а второй вовсю обшивал Бродвей. В 70-е, с легкой руки хореографа Ролана Пети, в спектаклях появились костюмы от Ива Сен-Лорана.
А в 80-е на подмостках правил Кристиан Лакруа. Искусствовед по образованию, в 2006 году он возглавил французский Национальный центр сценического костюма и сценографии. Этот музей находится в городе Мулен, и создали его под покровительством Министерства культуры Франции, «чтобы сохранить материальное наследие театра». Лакруа, кстати, до сих пор сотрудничает с Парижской оперой. А его новая работа — образы для постановки «Возвышение и падение города Махагони» Берлинской государственной оперы. По словам самого Кристиана, «это не костюмы, а хаос пополам с похотью и иронией».
Кроме Лакруа, Диора и Сен-Лорана, в театре засветились и другие персонажи из мира моды, куда более неожиданные. Например, Рэи Кавакубо из Comme des Garçons работала с американским хореографом Мерсом Каннингемом над проектом Scenario. Виктор Хорстинг и Рольф Снорен (Viktor & Rolf) в 2004 году придумали костюмы для Нидерландского театра танца, а в 2009-м одели актеров для авангардной постановки Роберта Уилсона оперы «Волшебный стрелок». Александр Маккуин — автор костюмов к балету «Эоннагата» Робера Лепажа. Наши тоже не отстают. Игорь Чапурин с 1999 года работает с Мариинкой и Большим театром. Эскизы сценических костюмов есть и в архиве Вячеслава Зайцева, а из нового — наряды для премьерного спектакля «Пиковая дама» в Малом театре. Здесь и сейчас — три самых свежих модно-театральных союза.
Вивьен Вествуд
| «Это настоящее рождественское чудо», — главный фэшн-панк Вествуд немногословна, когда описывает свой восторг по поводу предложения придумать костюмы для труппы Венского государственного балета. Артисты должны были надеть их на новогодний концерт Венского филармонического оркестра — одно из главных культурных событий года. А на деле, получив лестное предложение, Вивьен растрогалась до слез, потому что сама не отрываясь смотрела трансляции концерта, будучи ребенком. Но это не первое сотрудничество Вивьен с театром. В 2013-м при ее участии прошел ребрендинг Английского национального балета. Труппа появилась на рекламных плакатах в неожиданных декорациях и одежде Vivienne Westwood. |
Рикардо Тиши
| Креативному директору Givenchy предложения поучаствовать в жизни костюмерных поступали не раз. То ли из скромности, то ли из-за нехватки времени Тиши отказывался. Но когда просит близкая подруга Марина Абрамович, ответить «нет» нельзя. Поэтому артисты балета «Болеро» вышли на сцену Парижской оперы в нарядах от Рикардо. Действо — один из четырех коротких балетов весенней программы — шло всего 15 минут. Тем не менее прозрачные, богато расшитые костюмы запомнились и критикам, и зрителям. «“Болеро” — сильный спектакль с напряженной музыкой, — поясняет свою концепцию Рикардо. — На этом фоне артисты должны выглядеть обнаженными». |
Жан-Поль Готье
| Проект «Готье плюс театр» случился в апреле этого года — дизайнеру доверили сценическое облачение актеров балетной постановки Театра Джойс и хореографа Анжелена Прельжокажа «Белоснежка». «Когда я создаю одежду для своих шоу, то сам пишу сценарий выходов, выбираю моделей, в общем, контролирую процесс от начала и до финала. Выступая в роли наемного работника, я на всем готовеньком, — говорит Жан-Поль. — Сценарий написан, режиссер в наличии, а значит, неминуемы ограничения и требования. Но даже неполная свобода действий меня не смущает. Такие проекты — как глоток свежего воздуха. Хотя вдохнуть иногда бывает трудно». Почему же? «С театром есть свои сложности, — продолжает Готье. — Например, артисты в моей одежде должны двигаться. И если в 1980-е, когда я работал над балетом «Дефиле» Режин Шопино, костюмы диктовали танцовщикам характер движений, то в «Белоснежке» такое хулиганство не прошло бы. Кстати, именно одеяние Белоснежки оказалось самым сложным. Нужно было сделать его невинным и в то же время соблазнительным. Пришлось как следует поколдовать». |
