Как родилась идея проекта?
Выставку про моду я хотела сделать давно. Другой разговор, что я не являюсь историком костюма, для меня мода — часть искусства. После выставки China Through The Looking Glass в Метрополитен-музее, где я была прошлой осенью, стало понятно, что вот такая история — сопоставления культуры и ее отражения в реальной жизни — может очень помочь. Я решила исследовать, как авангард повлиял на современную моду, и провела большое количество часов, отсматривая показы за последние 16 лет. Искала все, что может показаться авангардным. Потом изучала статьи на эту тему — их, кстати, немного.
Вы подбирали материал исходя из своего видения? Что имел в виду дизайнер, не брали в расчет?
Да, ориентировалась на себя.
Сейчас многие московские площадки делают проекты, связанные с модой: лекции, выставки. Это такая новая волна?
Давно пора бы начать! Но я, если честно, не вижу этой волны. Многие мне говорили: «Сейчас же выставка Леона Бакста». Но он не дизайнер, а художник, он создавал костюмы, так же делала и Александра Экстер.
И Соня Деллоне…
И Варвара Степанова. Но все они были в первую очередь художниками. Тема моды у нас совершенно не представлена! На Западе выставлять костюмы в музее — обычное дело, а у нас пока еще есть страх, что выставку могут воспринять коммерческой или несерьезной. Выставить костюмы Бакста кажется более интеллектуальным, чем показать наряды, которые в прошлом сезоне можно было купить.
Не было желания показать работы самих художников с тканью?
Нет, это уже было и не раз, а мне хотелось сделать акцент именно на моде. Искусство, которое люди якобы не понимают, они же сегодня готовы покупать за бешеные деньги и носить. То самое, что они считают недосягаемым, безумно нравится им в переработанном виде. Мне хотелось показать, что искусство ближе, чем кажется, — здесь и сейчас. Вы это носите и тратите на это большие деньги!
Что вам удалось найти? Что именно дизайнеры взяли у авангардистов?
Основное заимствование — это геометрия, принт, работа с разными фактурами, совмещение узоров на ткани. Отлично с этим справляется Valentino, последние семь лет коллекции очень в этом смысле похожи на то, что делали супрематисты.
Как выстроено пространство экспозиции?
Был, конечно, вариант поставить к каждой картине по совпадающему экспонату. Но тогда у зрителя нет визуальной работы, которую он должен провести. Какие-то костюмы, может быть, не настолько очевидны, но нам они показались более интересными. Я искала вдохновение, а показывать копию — это все равно что делать выставку «Ван Гог Alive».
К каким работам советуете присмотреться повнимательнее?
К двум платьям Prada, они невероятно перекликаются с картинами Эдуарда Криммера. Рядом — платье Valentino последнего сезона: фантастическое сходство с работой Любови Поповой, которая к нам приехала, кстати, из Красноярска. Мне было бы безумно интересно узнать, что думают об этом сами дизайнеры.
Что было самым сложным в работе?
Мода для меня очень новая сфера с точки зрения экспозиции. Когда вы обращаетесь в головной офис известной марки и просите костюмы для выставки, они реагируют спокойно, а в российском представительстве рассматривают это как маркетинг.
У людей от моды и от искусства разное мышление. Кто-то мне говорит: «Возьмите еще вот эти костюмы на всякий случай». Но здесь не может быть всякого случая! Нужен именно этот костюм вот к этой работе. Я не могу просто прийти к вам домой, взять костюм и повесить в музее. Это не работает так, как у стилистов, — ты приходишь, отдаешь гарантийку, берешь вещь и возвращаешь ее со следами помады. Я отношусь к костюмам как к экспонатам. То есть с куда большим пиететом, чем сами работники модной индустрии!
