Как вы уже , Италия в этом году отмечает 60 лет индустрии моды. Как 60 лет? Почему 60 лет? А Версаче? А Ферре? Это такие имена, которые, кажется, всегда существовали. Сколько себя помним, столько они и существовали. Туфли Salvatore Ferragamo вообще носили кинодивы 1920-х. Откуда такая странная дата? На самом деле отсчет ведется с 1954 года, когда был основан флорентийский Центр моды. Сейчас его возглавляет Стефано Риччи. Там проходили все показы после самого первого в 1951 году. Но об этом вам чуть ниже расскажет официальный биограф Армани и семьи Этро, писательница и ветеран фэшн-журналистики Рената Мольо. Как и о других светлых заслугах итальянской модной индустрии. А вот в грязном белье мы попросили покопаться Анну Баттисту — скандально известную благодаря своему обличающему всех и вся блогу Irenebrinnation. Эта женщина точно знает, где собака зарыта.
РЕНАТА МОЛЬО
писатель, автор биографий Джорджо Армани и семьи Этро
Вы говорите на эсперанто? Нет? Я тоже. Тогда как этот язык может упростить коммуникацию между культурами? Куда лучше с задачей справляются модные бренды. Особенно итальянские. До середины ХХ века на языке моды говорили с французским акцентом — в Париже гремели Жан Пату, Габриэль Шанель, Кристиан Диор. Италия участвовала в диалоге скромнее, а на тенденции и вовсе не влияла. Хотя в Риме, Флоренции, Милане были ремесленники и мастерские, адреса которых передавались из уст в уста. Индустрия итальянской моды начала формироваться лишь в конце
1940-х. А 25 февраля 1951-го на вилле Торриджани во Флоренции аристократ Джованни Баттиста Джорджини организовал первый показ коллекций самых известных на тот момент дизайнеров: Эмилио Шуберта, Альберто Фабиани, сестер Фонтана. Он же придумал знаменитый концепт Made in Italy. Джорджини скупал по всей стране кружево, стекло, керамику, соломку и прочий промысел для универмагов Нового Света. На показ мод маркиз пригласил американских закупщиков и влиятельных журналистов. Триумф удался, бизнесмены впервые взглянули на Италию как на удачное место для фэшн-бизнеса.
В середине 1950-х годов в страну стали стекаться кинорежиссеры, потрясенные низкой стоимостью съемок на римской студии «Чинечитта», прозванной «Голливуд на Тибре». Уильям Уайлер вот, например, в 1953-м решил сделать свои «Римские каникулы» с Одри Хепберн и Грегори Пеком именно на римских улицах. Благодаря кинематографу итальянская экономика пошла бодро в гору, а голливудские дивы стали приезжать в страну чаще, чем показываться на Родео-драйв. И начали водить дружбу с местными модельерами. Вот Лиз Тейлор, снимаясь на «Чинечитте» в «Клеопатре», познакомилась с Валентино Гаравани. К слову, тогда же, на заре своей карьеры в
1959-м, Валентино влюбился в красные театральные костюмы из оперы «Кармен», которую он посетил в Барселоне. И, чуть изменив оттенок, запатентовал цвет Valentino Red. Он и по сей день присутствует во всех коллекциях Дома Valentino. Но лишь с легкой руки Беппе Моденезе (самая влиятельная американская газета, пишущая о моде, Women’s Wear Daily в 1983-м окрестила его министром итальянской моды) спонтанная предпринимательская деятельность превратилась в мощную индустрию. В 1978 году он организовал первую Миланскую неделю моды, в которой приняли участие Джорджо Армани, Лаура Бьяджотти, Джанни Версаче, семья Миссони и другие. «Это было закрытое мероприятие для лучших представителей мира итальянской моды», — скромно резюмировал сам Моденезе. После этой Недели лучи прожектров наконец-то направили на Милан.
Кризис 1970-х в нефтяной промышленности заставил двигать текстильную. Семейство Миссони совершило революцию в трикотаже, представив гениальный симбиоз технологий и креатива — зигзагообразный рисунок и надежные швы до сих пор никто не смог достойно повторить. Джорджо Армани тем временем писал свою историю: смешивал оттенки серого и бежевого, сокращал дистанцию между полами, делая мужскую моду мягче, а женскую жестче. Между прочим, Армани один из немногих дизайнеров, если не единственный, кому до сих пор принадлежит вся его империя. И ни один корпоративный монстр мира моды не сумел к нему подступиться. Эмилио Пуччи в 1970-х сделал сразу несколько технологических открытий: синтетический бархат, новый вид легкой шерсти, немнущиеся платья. Он же изобрел и назвал своим именем эластичную ткань эмилио-форм. Пуччи вообще был впереди планеты всей — разработал концепцию костюмов для высадки астронавтов Apollo 15 на Луну.
Но утер всем нос Джанфранко Ферре: его в 1989 году снобы-французы позвали работать креативным директором в (тогда еще) Christian Dior. Французы?! Итальянца?! Джанни Версаче запатентовал в 1982-м металлическую сетку оротон, которую можно было драпировать, красить и, конечно, шить из нее одежду. Кстати, он вообще первый итальянский дизайнер моды, которого театры пустили в костюмерную (на его счету 25 спектаклей, опер и балетов). Джанни начал оформлять интерьеры отелей, возродил мини-юбки, декольте и, на минуточку, ввел в оборот термин «топ-модель». Миучча Прада всегда шла по неизведанным территориям, вдохновляясь искусством, порой сложным для понимания. Благодаря этому она до сих пор на три шага опережает своих конкурентов. Если сравнить нынешние коллекции некоторых Домов моды с тем, что делала Миучча три сезона назад, можно найти много общего. Групповой портрет итальянской моды будет неполным без знаменитого дуэта Dolce & Gabbana, сделавшего темой своего творчества Сицилию и средиземноморскую культуру. Не говоря уже о фирменном силуэте платья-бюстье, который из года в год успешно эксплуатируется и другими дизайнерами.
Ярких вспышек в мире Made in Italy всегда было предостаточно, даже на фоне кризиса и декаданса. Италия еще долго будет на плаву. Фундамент заложен неслабый: богатые ремесленные традиции, семейная преемственность. Да и «строительство» не останавливается. Конкурс главреда Vogue Italia Франки Соццани Who Is on Next? за десять лет существования подарил миру немало новых и, что важно, итальянских имен. Марко де Винченцо, финалиста-2009, к примеру. Его именную марку уже купили финансовые воротилы из LVMH. Или дизайнер обуви из Рима Карлотта де Лука — ее бренд Charline de Luca продается в знаменитом нью-йоркском универмаге Saks. А в феврале 2013-го Карлотта стала самой молодой участницей выставки Shoe Obsession в музее FIT. Куратор выставки и легендарный критик моды Валери Стил лично отобрала ее для участия. В общем, есть еще порох в итальянских пороховницах!
АННА БАТТИСТА
автор блога irenebrinnation, итальянский журналист.
Чем отличается итальянский мир моды от итальянской же cosa nostra? Разве что предметом торговли. В остальном — чем не мафия? Коррупция, подкупы, финансовые махинации — обычное дело. Но грязное белье надежно скрыто под расшитыми жемчугом нарядами. Кстати, именно их показывали недавно в лондонском Музее Виктории и Альберта на выставке The Glamour of Italian Fashion. Перед итальянскими модельерами пасуют даже представители творческой богемы. Так, в 1984-м режиссеру Микеланджело Антониони предложили снять детектив по книге Sotto Il Vestito Niente (в российском переводе «Слишком красивые, чтобы умереть»). Ее автор — некто Марко Парма — разумеется, взял себе псевдоним. В здравом уме никто не рискнул бы подписаться реальным именем под таким сюжетом: Милан, начало показов «весна-лето 1984», убийство американской топ-модели. И чем дальше в лес, тем больше неприглядных узоров на изнанке модной индустрии — междоусобные войны дизайнеров, готовность журналистов убить за сенсацию или должность в глянце. А отношение к моделям — хуже, чем к шлюхам. В общем, Антониони отказался. Фильм снял Карло Ванцина, превратив в обычный триллер.
Но для тех, кто прочел книгу, мир итальянской моды уже не будет прежним. «Хоть это и бульварное чтиво, но там точно передана атмосфера закулисья миланских фэшн-шоу 1980-х. Колоссальная конкуренция. Серпентарий, в котором кишат злые гении от моды, — комментирует дизайнер Федерико Сангалли. — На публике они вели себя как дивы, а дай волю — устроили бы поножовщину. Но за талант и высочайший профессионализм им все прощали. И правда, тогда в моде работали настоящие мастера. Они создавали произведения искусства». А еще они создавали прецеденты похлеще матерых мафиозо. Представить Италию без коррупционных и финансовых скандалов? Ну уж нет. Скорее там пиццу перестанут готовить. А поводы-то какие для взяток, любой сценарист обзавидуется! Одно время в модных кругах смаковали историю Паолы Фенди 72 лет от роду, одной из дизайнеров дома Fendi, пытавшейся подкупить замначальника Департамента погребальных услуг. Подарила, видите ли, чиновнику свадебное платье для дочери, чтобы тот позволил разместить на кладбище Кампо Верано фамильный склеп. Хотя знаменитое кладбище в окрестностях Рима переполнено и хоронить можно только в уже существующих усыпальницах. Либо за особые заслуги перед католической церковью. У Паолы не было ни того, ни другого. Зато была смекалка. Итог? Обвинение в коррупции. А могли бы уважить старушку. Если вспомнить историю, первой на кривую дорожку финансовых махинаций встала семья Гуччи.
В середине 1980-х Альдо Гуччи, сын основателя компании, был приговорен к году и одному дню заключения в федеральной тюрьме США за неуплату налогов в размере 7,5 миллиона долларов. Показания против него давал родной сын. А во время продажи Домов Valentino и Hugo Boss был наложен арест на 65 миллионов евро, всплывших в ходе налоговой проверки. В 2013-м Доменико Дольче и Стефано Габбана вообще чуть не потеряли бизнес, скрыв доходы в 400 миллионов евро. Но фэшн-критик и автор Washington Post Робин Гиван уверяет: от скандальных новостей имидж компаний не страдает, продажи-то не падают. Совсем грустно становится, когда осознаешь, что за последние 15 лет многие компании перенесли производство за пределы Италии, нанося ущерб репутации фразы «Made in Italy». Качество падает, мастера и ремесленники теряют работу. «Итальянская мода — как Мона Лиза. Создана у нас, а хранится во Франции. Обеих потеряли, — сетует телеведущая Сабрина Джаннини. — Как-то я была в Китае, и в одном отеле со мной жили эксперты из нескольких модных Домов. Они приехали научить рабочих пользоваться оборудованием. Какой позор! Эти люди рушат то немногое, в чем Италия была конкурентоспособна». Расследование, которое провела Джаннини, выявило такую штуку: многие компании делегируют производство нелегальным итальянским подрядчикам и субподрядчикам. Только в прошлом году полиция накрыла несколько таких производств. Когда-то на этих фабриках изготавливали контрафактную продукцию, а теперь шьют вроде как дорогущие сумки, себестоимость которых стремится к нулю. По итальянским законам, Джанинни не имеет права назвать бренды, которые сбывают такую продукцию, — засудят за разглашение коммерческой тайны. Чтобы пояснить масштаб катастрофы: у Италии в Европе первое место по количеству произведенной на ее территории контрафактной продукции. «Именитые бренды могут расхваливать свои коллекции, но выезжают они на былых заслугах, — не унимается Джаннини. — Хотя товары, достойные называться Made in Italy, еще встречаются».
Среди тех, кто пытается противостоять системе, — молодой дизайнер Федерико Сангалли. Несколько сезонов на Неделе моды в Милане его разочаровали: «Сюрреализм какой-то. Огромный цирковой фургон, полный ненужных людей. Пиарщики, блогеры, инвесторы, консультанты, журналисты — и раздают советы. А молодые таланты в Италии не нужны: на Неделе моды нам выделили последний день, когда байеры и критики уже укатили на показы в Париж». Короче говоря, если бы Марко Парма решил переиздать «Слишком красивые, чтобы умереть», в версию-2014 есть что добавить. Истории о налоговых махинациях разбавили байками вроде тех, что рассказывают об Анне Делло Руссо (поговаривают, сначала ее называли простушкой из Бари). Приправил мистическими совпадениями из серии похожих логотипов у Gucci и Guess. И доверил съемки королю ужасов Дарио Ардженто. Хотя все же лучше превратить трагедию в фарс. Мысли-то материальны.
