Московский департамент культуры во главе с Сергеем Капковым дозрел до амбициозного плана: модернизировать систему ДК, не выводя ее из под системы госфинансирования в частные руки. И первым пилотным проектом должен как раз стать ДК ЗИЛ. Здание это строили с 1930 по 37 годы по проекту архитекторов Леонида и Александра Весниных на территории огромного некрополя Симонова монастыря. На рабочих субботниках множество дворянских захоронений было уничтожено, и с тридцатых годов здесь стоит ДК-гигант, поражающий воображение бессмысленностью нескончаемых коридоров и залов. Грандиозная постройка интересна тем, что теперь это памятник конструктивизма — единственного стиля, прославившего русскую архитектурную школу. Мрачно-серый рельефный фасад скрывает причудливые анфилады залов, студий, репетиционных залов, театральную сцену, кинозал, лекторий, библиотеку, даже обсерваторию — все не маленькое, а достойное отдельного заведения.
Директором обновленной культурной зоны станет Елена Зеленцова, создавшая агентство «Творческие индустрии», а сейчас преподающая специализацию «Креативные индустрии» в Московской высшей школе социальных и экономических наук. Задача Елены — вернуть людей в пустующие коридоры ДК ЗИЛ. Директор по маркетингу новой команды Георгий Матвеев говорит, что сейчас в месяц здесь бывает около 1000 человек. Для сравнения это примерно столько посетителей приходит на «Винзавод» в один выходной.
Поездка в ДК ЗИЛ на станцию метро «Автозаводская» не предвещала ничего хорошего. БАМовский по размаху ДК представлялся далекой точкой на карте Москвы. Однако, я доехала на улицу Восточную от Солянки за пять минут. Фотограф Юля Майорова дошла сюда от метро под снегодождем за семь. Первый тест — на достижимость — пройден с высокой оценкой. Вторым тестом станет интервью с Еленой Зеленцовой. А третьим — фотоинспекция конструктивистских хором.
Я так быстро доехала, что ваш ДК перестал мне казаться безнадежным.
Да, от Кремля — 7 километров. По набережной удобно добираться и с Третьего кольца тоже.
Кому это все может быть интересно, кроме Капкова?
Это интересно городу.
Город — это абстракция.
Не совсем. Последние 20 лет наша столица оставалась фактически глухой провинцией с точки зрения управления культурой. Мы знаем успешный Пермский опыт, сейчас идут культурные проекты в Карелии. Я много работала с регионами и понимаю, как шли все эти новые инициативы. А в Московской отрасли культуры не происходило фактически ничего. Культурная революция в Москве давно назрела. Когда я с сотрудниками здесь беседовала, они говорили: «Мы выжили в 90-е». Но пока они думали о выживании, Дарвиновский музей в 98-м году начал . А здесь до сих пор нет вай-фая и один электронный адрес на весь ДК. Сайт совершенно убогий. Дарвиновский музей самостоятельно начал искать дополнительные средства.
Ну, Дарвиновскому музею было под что искать средства. Как минимум научная база…
Они получали деньги уж точно не под научную базу, а потому что решились сделать первый в России музейный интернет-проект. Им говорили: «Вы оскверняете музейное дело». А они выиграли, и теперь это единственный музей в Москве, перед которым стоит QR-код. Сейчас, будучи очень популярным, Дарвиновский музей начинает модернизацию. В современном мире тот, кто стоит на месте, двигается назад.
Придумать досуг для взрослых людей, задача довольно сложная. Давайте откровенно, главное развлечение граждан России — выпить, сытно поесть и телевизор посмотреть.
Ну, я не совсем согласна. Москва все-таки по социальному составу город образованных интеллектуалов. Если мы придем в любой торгово-развлекательный центр, то мы увидим, что все сервисы кроме магазинов — катки, кинотеатры, детские комнаты — заполнены.
Ой, я забыла про главную любовь москвичей — «атриумы». Они забиты, да.
А третьего места, помимо коммерческого и личного, у нас нет. Личное пространство человека заканчивается за порогом его квартиры, дальше уже «не мое». Мы — не имиджевый проект, как «Гараж», не бизнес-проект как «Артплей» и не проект по раскрутке недвижимости как дизайн-завод «Флакон». ЗИЛ — проект социального пространства.
С детства осталось советское ощущение от домов культуры. Весь этот досуговый пафос тут представлен в полной мере — афиши «Детский конкурс», «Женский день»… У человека светского такие опции вызывает одну реакцию: «Кому это нужно?». Я понимаю, что места здесь хватит всем, но чем вы собираетесь привлекать людей, уже побывавших в «Гараже» и нагулявшихся в Парке Горького?
Россия живет одновременно в двух разных эпохах: приезжаешь в Москва-Сити — XXI век, отправляешься куда-нибудь под Тамбов — там целое село XVII века стоит. В этом отношении дома культуры пока остаются уголками СССР. С самого начала они были комбинатами культуры, производящими идеологически грамотных граждан. Cейчас эта функция утрачена, и они катятся куда-то по инерции. Неправильно сравнивать ЗИЛовский проект с частными площадками — «Гаражом» или «Винзаводом». Мы же государственное учреждение, которое оказывает в том числе бесплатные услуги. Мы не можем стать центром только для молодых людей из обеспеченных семей, мы должны сохранить программы и для пожилых. Но все же мы сфокусируем внимание на привлечении людей, которых называют креативным классом, модной тусовкой… Подготовили концепцию развития: в первую очередь откроем современную театральную площадку, функционирующую по принципу той же «Открытой сцены». Видели зал на 880 мест?
«Есть наука об организации любого производства. А в культуре у нас по-прежнему считают, что это сакральная область, где все — от высших сил»
А кого будете привлекать в качестве культурных величин? Москва — город театральный, и на абы-каких режиссеров народ не пойдет.
Мы будем работать с теми московскими театрами, которые испытывают дефицит в площадках — от «Современника» до Табаковского МХТ. К началу сезона — сентябрю — составим конкретный репертуар показов.
Что лично вам нравится в театре? Чтобы понимать, куда ветер дует…
Для показов мы будем приглашать готовые театральные постановки. Здесь будет база Агенства театра танцев «ЦЕХ» — оно занимается такими современными направлениями, как, к примеру, хип-хоп, а кроме того успешно сотрудничает с детской балетной школой.
Это не ново — во всех домах культуры есть танцевальные студии разных направлений. Может, и в других областях культуры кружки будут вести популярные институции вроде «ЦЕХа»? Что у вас по части современного искусства?
Мы встречались с комиссаром Московской биеннале Иосифом Бакштейном и пришли к выводу, что это пространство скорее для спецпроектов, а не отдельных выставок. Здесь просто нет специализированных выставочных площадей. Наша задача — обновить традиционные активности ДК. Классическую школу рисования, которая здесь существует — вы, наверное, видели эти ужасы в коридоре — оставим, но дадим возможности и другим, пригласив современных художников.
То есть у вас будут кружки, студии и спектакли, на которые будут приходить взрослые и умиляться. Так?
Если вернуться к школам танцев — они в Москве и среди взрослых востребованы. Вообще мы ориентируемся больше на европейские площадки: есть дом танцев в Копенгагене, устроенный в здании бывшей пивоварни, аналогичный центр — в пригороде Лондона. У них, ко всему прочему, в этих местах проводятся конференции — мы сделаем также. Лекционная площадка у нас уже есть. Осталось завести стулья.
Стулья — дело поправимое. Стулья — вечером, а утром — деньги. Как будут финансироваться программы?
Город — основной спонсор. Дополнительные инвестиции тоже понадобятся. Их мы будем искать сами.
Для этого надо сделать пару громких проектов. Привлечь публику можно и на Петросяна, но что с ней потом делать? У вас вот такой огромный двор-сад в 3 гектара. Можно сделать выставку уличной скульптуры — привлекло бы внимание. Но это я так, фантазирую. Что здесь еще будет?
Собираемся открыть книжный магазин. «Фаланстер» до нас никак не дойдет, но есть другие предложения. Думаем о сувенирном магазине с дизайнером Игорем Гуровичем из «Золото-групп» — он сейчас нам разрабатывает фирменный стиль. Будет библиотека с открытым хранением, когда вы не у библиотекаря книжку просите, а сами берете и читаете. Общаемся с Политехническим музеем — пока они на реконструкции мы привлечем их специалистов в научно-технические секции детского центра.
«Лекционная площадка у нас уже есть. Осталось завести стулья»
Где здесь можно поесть? В кафе «Маэстро»?
«Маэстро» оставим, место есть, но откроем и новое кафе, поставим автоматы с водой…
На вашей страничке «вКонтакте» какие-то ребята предлагают организовать рок-фестиваль, вы их пустите? Места же, сами говорите, много.
Чтобы ДК не стало отражением нашего частного вкуса, для таких решений есть экспертный совет, который будет оценивать все, что предлагается. Кто эти авторитетные люди, пока не скажу.
Почему именно вас сделали директором флагманского проекта? В вашем резюме домов культуры нет.
И слава богу — было бы большой ошибкой звать человека с таким опытом. Японская модель, когда ты пришел в корпорацию дворником, а вышел исполнительным директором, в России не работает. Здесь всегда заходят сбоку. Я в своей прошлой жизни была директором агентства «Творческие индустрии» — это мой главный успешный проект. Перспективы культуры лежат в огромной сфере творческого предпринимательства, которая во всем мире называется creative industries и является одним из приоритетов государственной политики многих европейских стран, а с 2001 года и Китая. Творческое производство является двигателем экономики.
Мы воспринимаем культуру через ее продукты, как вы говорите. Скажите, пожалуйста, что вырабатывали ваши «Творческие индустрии»?
Когда мы пользуемся диваном или шкафом, мы тоже пользуемся продуктом, но понимаем, что за этим стоит индустрия. Есть наука об организации любого производства. А в культуре у нас по-прежнему считают, что это такая сакральная область, где все происходит от высших сил. Наши проекты относятся к области управления культурой, а не к области создания творческих достижений. Наша задача не вышивать крестиком, а создавать производство.
Производство чего?
Самых разных культурных продуктов.
Звучит очень абстрактно. Никак не могу вас понять.
Я понимаю, такие вещи лучше воспринимаются на уровне городской политики. Нашими клиентами в основном были представители властей, которые меньше интересовались конкретными творческими достижениями. Им важно было сделать так, чтобы художники оставались в городе, развивалась культура. Можно звать кого-то один раз, но куда интереснее принять такую систему управления культурой, чтобы это происходило постоянно. Если бы мы делали конкретные продукты, Мы должны разработать систему, создающую креативные пространства и условия для их появления. К примеру, мы были подрядчиками по подготовке новой культурной политики Пермского края, а последний наш проект — помощь в создании Центра дизайна в Карелии, где будут впоследствие работать финские и российские дизайнеры. Там сейчас катастрофическая депопуляция, поэтому решили с помощью культурной политики попробовать решить проблему оттока населения. Развитие подобных индустрий запустилось в 70-е в Великобритании, когда стали закрываться традиционные промышленные производства. Оказалось, что творческие производства с более высокой добавленной стоимостью выгодны экономике и могут заполнить освободившуюся нишу.
