Наталья Гончарова — это:
1) волейболистка-медалистка;
2) жена А.С. Пушкина;
3) известная прыгунья в воду;
4) художница.
Конечно же, все варианты верны, но речь сейчас пойдет о Гончаровой номер четыре, ведь нелепо было бы писать про спортсменок или супругу «нашего всего», когда на Крымском Валу впервые за 100 лет открывается масштабная ретроспектива самой известной российской художницы.
Наталья Гончарова и ее супруг Михаил Ларионов стояли у истоков русского авангарда. Если среднестатистические пары, помимо любви и музыки, связывают дети, общая жилплощадь и ипотечные обязательства, то союз авангардистов был прочно замешан на лучизме, кубизме и футуризме, которые они сами же в начале прошлого века и создавали. Но в чем же принципиальная уникальность Гончаровой, благодаря которой цены на ее работы до сих пор считаются самыми высокими из когда-либо живших художниц (в 2010 году картина «Испанка» была продана на торгах за 10 миллионов долларов)?
Естественно, загадочная русская душа, а вернее художественная традиция, элементы которой Гончарова ввела в свою живопись, сформированную на уроках Гогена, Ван Гога, Матисса и Пикассо. Это как сдобрить французский салат докторской колбасой и возвести блюдо до разряда национального. Но, если «Оливье по-русски» не выходит за рамки постсоветских новогодних застолий, новаторство Гончаровой не осталось незамеченным в том же Париже, куда после оформления «Русских балетов» Сергея Дягилева художница и переехала.
Третьяковская галерея, располагающая богатой коллекцией работ Гончаровой, соберет из фондов практически все имеющееся, добавив произведения из музеев Жоржа Помпиду, Людвига, Стеделик и нью-йоркской ABA Gallery, чтоб представить репрезентативное собрание из более чем 400 экспонатов: живопись, эскизы к дягилевским спектаклям, редкие книжные иллюстрации, а также наброски костюмов и тканей для парижских домов мод. Бонусом ко всему из Музея моды Гальера привезут платье, созданное по эскизу Гончаровой, — коктейльное авангардное.
Голландия, коробка, зелень. Как вы могли понять, мы сейчас будем говорить о современной голландской архитектуре, которая наравне с велосипедами, мельницами и тюльпанами стала еще одной визиткой страны. Ну а если вы подумали о чем-то другом, наверняка в Голландии вы не были, а если и были, то понятно, где именно вы были и чем занимались.
Современное голландское градостроительство и правда напоминает монументальные стеклянные короба, окруженные со всех сторон деревьями. Геометрично, лаконично, практично, пусть и похоже на гигантские Lego. Если вы уже устали от этой ахинеи и хотите по-настоящему узнать, почему голландских архитекторов выписывают для крупнейших мировых проектов, вам, конечно, стоит пойти в Эрмитаж, где на этой неделе по собранию Нидерландского архитектурного института проанализируют историю послевоенного градостроительства, наглядно расскажут об экспериментах объединения «Группы 10», утопиях 1960-х, опытах структуралистов 1970-х и покажут решения нового поколения нидерландских архитекторов за последние десятилетия.
О самоубийстве одного из самых провокативных американских художников стало известно около года назад. Представитель особой традиции калифорнийского концептуализма, Майк Келли прославился прежде всего своим постоянным обращением к массовой культуре, на основе которой художник размышлял о табуированных темах бытового насилия, сектантства и сексуальных перверсий. Начиная с 1980-х Келли кромсал, сшивал и выворачивал наизнанку целые плюшевые зоопарки, проецировал садомазохистское порно на созданные по лекалам американских комиксов города, дрался в военной палатке с Полом Маккарти и создал «доску почета» с портретами известных убийц и насильников. Используя неприкрыто примитивный арсенал воздействия, Майк Келли своими скульптурами, перформансами и тотальными инсталляциями пробуждает в зрителе спектр эмоций от неприятия до рвотного рефлекса, что по мысли художника — верный путь к катарсису.
Посмотреть избранные трагедии современной Америки можно в MoMA PS1, где кураторы собрали воедино более 200 произведений Майка Келли, датированных с 1970-х по 2012 год.
Впервые увидев работы Сары Лукас, Луизы Буржуа и Трейси Эмин, многие бы наверняка решили, что по художницам плачет кушетка психоаналитика: набитые поролоном и фруктами колготки, сшитые между собой бритоголовые куклы, фаллосоподобные насекомые и неубранная кровать с остатками ночного веселья. Если понять женщину часто бывает сложно, то что уж говорить о женщинах-художницах? С этим категорически не согласны в Лондоне, где по знаковым произведениям современных авторов ставят настоящие диагнозы, но не художницам, а известным женщинам от Мэрилин Монро до принцессы Мари Бонапарт. Произведения же выступают наглядными иллюстрациями неврозов, истерик и затяжных депрессий.
Смотреть историю болезней в картинках, объектах и инсталляциях идем в Музей Зигмунда Фрейда, где помимо всего покажут известный графический портрет психоаналитика, который сделал Сальвадор Дали во время единственной встречи с доктором.
За свою практически вековую историю «Черный квадрат» Малевича натерпелся побольше, чем многие шедевры ХХ века: и в зонте его через границу вывозили, и шутки всевозможные шутили, старались даже подделать (что автоматически пополняет ряд отпущенных прежде шуток). Так сложилось, что национальная гордость в России черного цвета, и наравне с нефтью и икрой «Черный квадрат» безусловно входит в топ экспорта страны. Вот и на этой неделе в Амстердаме открывается ретроспектива Казимира Малевича, где квадратов будет несколько и не только черных. Выставка-кульминация перекрестного года Голландии — России включит в себя хрестоматийные образчики супрематизма, не столь популярные фигуративные циклы авангардиста, а также работы его современников: Эля Лисицкого, Марка Шагала, Михаила Ларионова, Николая Суетина, Александра Родченко и других.
Текст: Андрей Саков
На заходной картинке: Наталья Гончароваю «Натюрморт с барабулькой и магнолиями». Около 1928. Холст, масло. 56 x 81».
