«Они что, правда русские? Да ладно! Быть того не может», — примерно так год назад говорили о группе Антона Беляева Therr Maitz. Низкий голос солиста, английский без акцента, профессиональные электронные аранжировки, крутые клипы, участие в фестивалях типа Maxidrom, Пикник «Афиши». Их сингл Make It Last стал первым в русском iTunes, а теперь на подходе новая пластинка Unicorn. И как бы ребята ни пытались делать вид, что ничего общего с бьющим все рейтинги шоу «Голос» на Первом канале у них нет, как раз с него-то и началось триумфальное шествие группы Therr Maitz по стране. Так что кому еще, как не одному из главных наставников «Голоса», Билану, по праву брать интервью у Беляева?
Антон и Дима встретились в ресторане Black Thai в ночь с субботы на воскресенье, оба порядком вымотанные. Билан — после репетиции, Беляев — только что вернулся с гастролей. Так, внутри редакции Interview, мы эту беседу и назвали: «Две уставшие звезды».
ДИМА: Антон, я до сих пор не могу забыть, как ты меня пристыдил в день нашего знакомства на «Голосе», типа: ты не знаешь про Therr Maitz? Ну ничего, услышишь еще. Теперь о вас говорит вся тусовка.
АНТОН: Что, закусило с тех пор? (Смеется.)
ДИМА: А то! Вообще, до меня тут слухи доходят, что ты стесняешься нашего проекта. Даже на афишах себя не пишешь.
АНТОН: Не совсем так. Конечно, вначале такая надпись очень помогает продаваться, но рассеивает ощущение от тебя как от самостоятельной творческой единицы. Получается, ты — часть такого пусть красивого, большого и серьезного, но инкубатора. То есть ты — один из. А артисту хочется быть уникальным.
ДИМА: Я-то тебя хорошо понимаю. Сам не горю желанием, чтобы меня объявляли как победителя «Евровидения». Но не получается ли, что ты от добра добра ищешь?
АНТОН: Я просто надеюсь избежать пожизненного шлейфа — «чувак с “Голоса”». Хотя звучит забавно.
ДИМА: Откуда ж ему взяться, если вы до шоу группу собрали?
АНТОН: Да, только не все это знают. Название появилось в 2004 году, совсем с другой музыкой, другими музыкантами и задачами. Тогда я иначе размышлял. Пытался писать музыку, созвучную времени. Сравнительно недавно наконец понял, что актуальность — не главное, нужно делать так, как понимаешь и хочешь. Важнее, когда работаешь от души.
ДИМА: «Когда выходишь на эстраду, стремиться нужно к одному: всем рассказать немедля надо, кто ты, зачем и почему» (цитата из «Покровских ворот». — Interview).
АНТОН: Отличные стихи. Можно с эстрады. А можно использовать социальные сети, например, как единственное окно в реальность. Правда, и там осечки случаются. Вот последний казус. Мы наконец-то выпустили сингл Stop Quiet с нашего многострадального альбома Unicorn. И кто-то из поклонников, видимо, заждался, пишет мне коммент: «Ну конечно, альбом выпустить времени нет, зато в Эмираты съездили».
ДИМА: Ну, ему же все равно, что ты в Эмираты не отдыхать ездил.
АНТОН: Именно. Я там работал, календарь снимал два дня, даже за болел. Но солнечная картинка дает парню право думать, что он знает, чем я занимался.
ДИМА: Ты что, на подобные высказывания серьезно реагируешь? Да ну, брось. Воспринимай соцсети как хорошую платформу для продвижения. Она полностью в твоих руках, ты ее контролируешь на все сто процентов. Ни один журналист не сможет переврать твои слова. Здесь ты сам даешь информацию.
АНТОН: Ага, только иногда можно такое упороть… На эмоциях-то. Мы ведь живые люди.
ДИМА: Это ты про ночной инстаграм? (Смеются оба.) Забудь. Это просто поток информации, который даже фильтровать не надо.
АНТОН: Да, наверное, ты прав. Кстати, ты знаешь, что если в Instagram перейти по хэштегу #димабилан, то там кроме твоей физиономии и твоих выступлений огромная галерея прыгающих людей. Серьезная фишка. Долго придумывал?
ДИМА: А у тебя очки в толстой черной оправе. Долго выбирал?
АНТОН: Ага. За ними я скрываю свои опухшие, уставшие глаза.
ДИМА: Ладно, расколол. Я сам придумал свою фишку. Смотрел выступления артистов разных жанров, анализировал. Очень хотелось, чтобы какой-то прием закрепился и за мной тоже. Придумал наконец. Прыгнул. Хотел даже запатентовать, но меня послали куда подальше. Весь спорт тогда, говорят, надо патентовать. Но прыжки все равно закрепились за мной. Вообще, важно думать о том, каким ты запомнишься. Я и своим подопечным всегда говорю: «Ты можешь лучше. Просто пойми себя, найди то, в чем ты уникален».
АНТОН: А я вот о чем думал, когда сюда ехал: я тебе немного завидую. Ни у кого так, как у тебя, уже не получится. Ты в уникальный момент начал свою карьеру. Как The Beatles. Никогда уже девочки не будут падать в обморок в таком количестве, как при виде Димы Билана. Миллионы больше не будут завороженно слушать одного артиста. Нас слишком много теперь.
ДИМА: Да расслоилось все, разошлось на миллион дорог.
АНТОН: Нам бы назад в коммунизм и одного артиста на всех! (Смеется.) Мы-то думали, будем тусить в огромном автобусе — блондинки, бухло, гитары на сцене будем крушить. А на деле-то все совсем не так.
ДИМА: Как я люблю эту печальную тему! Каждый день в ней купаюсь. Иногда даже хочется закричать: «Остановитесь!»
АНТОН: Настоящие таланты теперь очень сложно разглядеть. Зато появилась инфосфера, и «пытающихся» стало лучше видно. Помню, в 1994-м или в 1995-м в Магадане, чтобы сделать запись, я пошел на христианскую американскую радиостанцию, смирился с тем, что кто-то там курит коноплю, пришлось покурить с ними, чтобы втереться в доверие, по их правилам вошел в помещение в носках… Короче, многое вытерпел, чтобы просто посидеть за синтезатором и записать пятиминутный трек на кассету. А сейчас я еду из Петрозаводска в Москву и с помощью айфона записываю полноценные треки. Теперь куда проще производить, а стать заметным тяжелее.
ДИМА: Антон, ты же сам знаешь: мало, чтобы тебя заметили. Надо поддерживать статус. Вкалывать.
АНТОН: Согласен. И мне стыдно за мой вчерашний концерт. Я простыл и даже не пытался брать высокие ноты. Вышел из ситуации музыкально, но осадочек остался. У тебя такое было?
ДИМА: Конечно. Но меня мало что может вывести из равновесия. Я всегда вывернусь, даже если звук не работает. Представь. Огромный концерт на Лазурном Берегу, 2000 зрителей — а мои барабанщик и бас-гитарист не прилетели. Пришлось весь концерт отработать под рояль. Многие композиции, особенно драйвовые, приобрели новое звучание. Или вот еще. Калининград. Прямой эфир. На сцену выходит пьяный мужик. Обнимает меня. Я взглядом показываю, мол, уберите сумасшедшего, но продолжаю работать. А как-то я заболел, не мог петь — и половину концерта травил анекдоты.
АНТОН: Да, но обидно, когда знаешь, что можешь дать больше, а обстоятельства не позволяют.
ДИМА: Поверь, на свете мало талантливых музыкантов, которые довольны собой. Это невозможно. Ты, кстати, перед кем-то испытываешь трепет и волнение?
АНТОН: Кумиров у меня нет, скорее наоборот: я к людям предвзято отношусь. Пока с тобой лично не познакомился — не понял, какой ты милый человек. Никогда не был поклонником твоей музыки.
ДИМА: На Западе отношение к профессиональным поп-звездам такое же уважительное, как к музыкантам симфонического оркестра. И те и другие работают на износ. Откуда в нашей стране пренебрежение к поп-музыке, я не понимаю.
АНТОН: Классическая музыка там — такой же успешный бизнес. А у нас среднестатистический классический музыкант в финансовом плане ограничен.
ДИМА: Да, наверное, музыканты должны одинаково зарабатывать.
АНТОН: Согласен. Скромно. Как депутаты. (Смеется.) И все равно для многих людей ты останешься счастливчиком Биланом, который как будто украл свой успех у кого-то.
ДИМА: Ой, да бог с ним, с этим Биланом. Лучше скажи мне, откуда брать вдохновение, силы? И куда делось творчество?
АНТОН: Не знаю, как там у других, а мой канал вдохновения, надеюсь, еще долго не закроется. Мне сил придают мечты, которые сбылись и не сбылись. И ощущение нужности.
ДИМА: А меня от общения с другими людьми прет. От соприкосновения с чужим микрокосмом. Только с любовью большого количества людей приходит уверенность, что ты идешь в правильном направлении. Скажи, а у тебя есть время слушать других артистов?
АНТОН: Заставляю себя, но иногда чувствую себя хирургом, патологоанатомом, который препарирует чужую мелодию.
ДИМА: И как? Мурашки не бегут по спине?
АНТОН: Стараюсь не допускать. Ведь если доктор будет сильно переживать, у него может рука со скальпелем дрогнуть. Между прочим, недавно меня до мурашек пробрал номер Симоны Да Сильвы и Рамина Альханского на песню Say Something, который ты поставил. Я прямо так и сказал жене: «******. Если не так, то лучше никак».
ДИМА: Не анализировал даже?
АНТОН: Еще как. Начал раскладывать на составляющие: где ты повлиял, где сами ребята молодцы. Как только понял, что к чему, стал наслаждаться. А ты свое последнее «вау» помнишь?
ДИМА: Анатолий Малкин брал интервью у Виктории Токаревой. Она сказала: «Можно жить вместе и постоянно отсутствовать. А можно жить на разных концах земли и все равно быть вместе». Вот это меня потрясло. Я не могу позволить себе, чтобы перестало пробирать до самого нутра. Мне нужно быть на острие. Но фундаментально профессиональную канву никто не отменял. Плохо ли тебе, хорошо ли — есть уровень, ниже которого ты не имеешь права опускаться.
АНТОН: Точно, мы же на наркотике сидим — «любовь зрителей» называется.
ДИМА: Но и отдыхать надо. Давай уже заканчивать интервью!
