ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: Мы давно знакомы друг с другом…
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: У нас была совместная жизнь в искусстве! Я впервые увидел тебя на первом показе Дениса Симачева. Сколько тебе лет было — 19, что ли?
ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: 17!
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: 17 лет! Целая жизнь…
ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: Да вообще их столько уже, жизней этих…
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: Я сразу увидел в тебе потенциал. Мы сейчас все пьяные станем тут от вашего перегара!
ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: Я — дракон.
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: Помнишь, какие смешные перфомансы мы делали! «Федорино горе» помнишь?
ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: Очень красиво получилось тогда.
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: Да-да! Особенно когда мы в первый раз в «Манеже» показывали его в Питере, где к твоей попе была прикручена прялка XVIII века, золоченая. Ты на четвереньках выползал, а я выходил с монобровью в сарафане таком розовом. Я играл Федору, садился на тебя, а Женя Даль свои волосы бросал на прялку…
ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: Канекалон!
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: Зачем его тайны раскрывать! Да, канеколон бросал на прялку, и я брал этот канекалон и делал себе чубчик.
ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: Музыка была еще…
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: Да, Сергея Курехина, последнее его симфоническое произведение, которое он написал перед смертью. Это было во время Aurora Fashion Week, и Центр Курехина сделал день музыкального перформанса. Мы сыграли перфоманс, а на следующий день танцевали «Три сестры» на Балтийском фестивале. Идеологом была Настя Курехина, она предложила мелодии, а ты как раз пришел ко мне в мастерскую и сказал: «Мне тут прялку подарили в Сколково». Ты стал ее вертеть, к заднице приложил — я представил перфоманс. Я всегда говорил, что ты ярчайший художник в нашей стране.
ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: Суперразвитый человек, о чем вы говорите! А я не моюсь…
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: Ну этим, знаете, удивить сейчас кого-нибудь невозможно. Сейчас все не моются. Вам после того, как заправляетесь шампанским, надо открывать сразу газовую фабрику по испарениям игристого.
ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: Это было бы очень здорово, на самом деле!
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: Я очень счастлив, что у Игоря Маркина (Основатель Музея АРТ4. — Interview.) стала укрепляться изобразительная практика Данилы Полякова, потому что я-то тебя давно считаю большим художником.
ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: Нет, высоким художником!
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: Высоким художником. В моей жизни была встреча с таким арт-чудом всего лишь два раза: это Владик Монро и Данила Поляков. Можно и рисовать, и клеить, и мастерить, обладая какими-то знаниями. Занимаясь этой практикой 10, 20, 30 лет, конечно же, ты чему-то научишься. Но бывают такие художники — они что ни сделают, все выглядит легко, чисто, искренне. Владик Монро обладал этим чудесным даром — знанием не от того, что много книжек прочитал или много учился, а потому что небо так распорядилось.
Может быть, присутствие Владика Монро и тебя в моей жизни всегда удерживало меня в индустрии современного искусства. Если бы не вы, мне уже просто расхотелось бы этим заниматься. Недавно мы сделали совершенно замечательный перфоманс с тобой, отсняли — в Москве еще никто не показывал…
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: Мы позвали проституток и поехали в ночи в лесополосу. Добрались, фарами осветили лужайку: стоит такой огромный «Хаммер», из него выходят проститутки и по одной выносят фотографии, на которых — обнаженный Данила Поляков. Расскажи, а 21 декабря что будет?
ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: Будет выставка. Это гарантированно успешный проект, потому что наша коллаборация с Дмитрием Журавлевым — это стопроцентный успех, мы друг друга давно знаем и хорошо понимаем. Мы снимали в нескольких квартирах и в лесу, снимали в саду, снимали в овраге — в разных местах. Моя предыдущая выставка в АРТ4 прошла суперуспешно, было удивительно, что очень много работ купили, но одну серию — нет. Ту, где я голый. Не купили голое тело — меня это удивило. Я уже подумал: заниматься спортом, что ли. Но начал рисовать. Я полгода рисую уже.
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: Это я тебя заразил рисованием. Ты пришел ко мне и увидел: Бартенев сидит рисует, не отрывая головы. Бегал вокруг и заглядывал в мои рисунки — так и инфицировался, теперь вот не можешь остановиться. А перформанс будет на выставке?
ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: Да, будет перфоманс. Это будет восхитительное и шокирующее зрелище. Хочется по-настоящему восхитить и возбудить, но оставить скромность и стеснение.
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: Так ты художник или модель?
ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: Я хочу остаться моделью. Пусть буду старой уродливой тварью, но все равно останусь моделью. Я не думаю, что я смогу честно назвать себя художником.
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: Я думаю, что у тебя всегда будет внутренний диалог между художником и моделью. То модель далеко, то художник далеко, а потом они встречаются — и искры летят. Кстати, Данила, меня зовут в «Топ-модель по-русски»…
ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: А это шоу есть еще?
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: Ну да, новый сезон.
ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: А вы кем там будете?
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: Они пока меня только спрашивают, интересно мне это или нет. А я не могу понять. Да, это скучища, это же не искусство. Вот если бы все ходили, как ты, то мне было бы весело.
ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: Вы считаете, что модели — это тупые вегетарианцы?
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: Нет, я совсем не считаю, что они тупые. Но все равно существует профориентация — о чем там рассуждать? Про красоту и «как она ходила»?
ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: Вы меня сейчас оскорбили!
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: Нет-нет-нет, для меня ты художник — это однозначно!
ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: Я — модель.
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: Это ты как художник можешь играть в модель. Если бы ты был только моделью, то не смог бы сделать ничего из того, что делаешь. Потому что в тебе художественная натура рвется, она разрывает оболочку твоего формализма.
ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: На самом деле, я просто модель с развитой мелкой моторикой — и все.
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: Слушайте, у меня минус 10, я просто не вижу вашу мелкую моторику, совсем она пролетает мимо ушей у меня. Но на последок у меня вопрос к тебе-художнику: что такое искусство?
ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: Искусство помогает не свихнуться.
АНДРЕЙ БАРТЕНЕВ: Помогает кому?
ДАНИЛА ПОЛЯКОВ: Всем.
