Казалось бы, Владимир Архипов отошел от художественной деятельности в привычном понимании слова. Для него быть художником теперь не означает что-то создавать. По Архипову, художник — это тот, кто по-особенному видит мир, воспринимает его эстетическую составляющую, даже если эту эстетику произвел не он сам. Хотя что уж тут удивительного — ведь ни у кого не вызывает сомнения то, что дадаисткие ассамбляжи — художественный проект, как и то, что реди-мейды несут в себе художественную мысль. Так и Архипов ездит по миру, собирает готовые народные объекты, переводя их из бытового поля в художественное.
Выставки Архипова — это своего рода акция, фестиваль, сбор, состоящий из нескольких этапов: почти этнографический поиск самоделкиных (так, правда, говорить нельзя) через вхождение в личный контакт, логистика перевозки, хранение и экспонирование очередного объекта самопального дизайна (нельзя, нельзя так называть, фу!). И, наконец, ритуальный развоз по домам хозяев их уникальных произведений, который сперва был принципиален, но порядком поднадоел Архипову. «Не лучше ли сделать музей?» — подумывает автор.
Выставка «Самодельная Россия» открывает галерею Red October на «Красном Октябре». Архипов рассказал Марине Федоровской о своем проекте, взгляде на народное творчество, о проблемах отечественных музеев и важной миссии быть «коробочкой».
Вы, наверное, про каждого своего автора можете рассказывать длинные истории?
Нет-нет, меньше всего мне бы хотелось этим заниматься. Я записываю интервью с людьми, мечтаю, чтобы когда человек подходит к объекту — тот разговаривал бы с ним голосом его автора. Я же хочу самоудалиться, не быть посредником между автором и зрителем. Я иногда оставляю номера мобильных телефонов авторов, чьи вещи на выставке, чтобы можно было им позвонить. Я же выступаю как художник, собирающий вещи только в рамках каких-то выставок, а потом я их раздаю обратно, хотя бы частично. Это куда сложнее, чем их просто хранить. Так что половина этих объектов (показывает на экспозицию в просторном Red October) должна уехать к авторам, а вторая половина останется у меня.
Когда и какой предмет первым попал к вам?
В 1994 году. Это был крючок, сделанный из зубной щетки. Поехали на дачу к другу — закрывать ее на зиму и вывозить вещи. И вот, снимая вещи с вешалки, я увидел ряд обычных крючков, один из которых был сделан из зубной щетки. У нее была выдрана щетина, ручка была загнута на огне, наверное, а в дырочку вбит гвоздь. Я тогда подумал, что интересно было бы собрать вот такие вещи, показать их вместе. Я их и раньше встречал, но после этой щетки-крючка глаза у меня открылись, и стало ясно, что такие вещи обладают собственной энергетикой, и она очень интересная.
Если говорить в терминах, «наивное искусство»…
