В 2011 году Сергей Лобан представил картину «Шапито-шоу» о приключениях в Крыму архетипичных российских героев. Кинокритики и зрители почти единогласно приняли эпичное полотно длиной в три часа с двойником Цоя, пионерами, курортниками, лесниками, Петром Мамоновым, Стасом Барецким и другими одиозными фигурами. В это воскресенье, 3 июня, на фестивале «Кинотавр» прошла премьера другого фильма, в красках рассказывающего о современной России — точнее буднях столичного ресторана «Пушкинъ», — «Пока ночь не разлучит».
Режиссер Борис Хлебников снял в ленте всех звезд: Сергея Шнурова, Василия Уткина, Ксению Собчак, Анну Михалкову и главного редактора журнала Interview Алену Долецкую. Специально для сайта два режиссера встретились и поговорили о том, как снимать российскую действительность, каких героев не хватает в отечественных картинах и нужно ли разделять российское и мировое кино.
Кадры из фильма Бориса Хлебникова «Пока ночь не разлучит»:
INTERVIEW: В истории кино были периоды, когда реальность выходила на первый план. Самый яркий пример — итальянский неореализм. Или та же французская новая волна, когда режиссеры из протеста против фальшивого «папочкиного» кино взяли в руки кинокамеры и вышли на улицу. Возможно ли повторение этой ситуации в России сегодня? Или вопрос отображения действительности не так актуален?
БОРИС ХЛЕБНИКОВ: В кино, мне кажется, действительность всегда так или иначе отображается, пускай и довольно нетривиальным образом. В этом отношении меня куда больше интересует не итальянский неореализм, а новое голливудское кино 1970-х. Тогда все американское общество было травмировано войной во Вьетнаме, эта война буквально его перепахала. И это можно видеть в картинах того времени. Причем я говорю не только о таких картинах, как, к примеру, «Таксист» Мартина Скорсезе. Последствие этой травмы можно видеть даже в «Звездных войнах» — в линии взаимоотношений между сыном и отцом, который является воплощением зла. В «Челюстях» — в неявном соперничестве. Даже в том же «Индиане Джонсе» можно обнаружить последствия этой травмы.
СЕРГЕЙ ЛОБАН: Возможно и так. Я, честно говоря, не задавался вопросом, как воссоздать сегодняшнюю реальность в кино. Меня это мало волнует. Космос и человек — вот что важно. Уже хочется не столько исследовать социальную реальность, сколько придумывать собственные миры. Мне кажется, вопрос действительности сегодня не уже не так актуален, как несколько лет назад.
ХЛЕБНИКОВ: А что было несколько лет назад?
ЛОБАН: Вся эта история с документальным театром. Сначала появился «Театр.doc», потом и «Кинотеатр.doc». Все кинулись исследовать социальную реальность, снимать в документальной эстетике, использовать вербатим. Тогда это было круто, но на сегодняшний момент все открытия в этой области уже сделаны. Гиперреальное кино расчистило пространство от шелухи, теперь опять можно делать какое угодно, даже самое необычное.
ХЛЕБНИКОВ: Погоди, а разве твоя «Пыль» — не кино, снятое в подобном ключе? Не исследование социальной реальности?
ЛОБАН: Нет. Я все-таки считаю, что оно не об этом в первую очередь.
ХЛЕБНИКОВ: Как бы то ни было, я не считаю, что «Кинотеатр.doc» был таким уж важным явлением в российском кинематографе. И он, как мне кажется, еще не выдохся. Проблема, на мой взгляд, состоит в другом — нет такого события, которое бы перелопатило всех. Как та же вьетнамская война в Америке, или Вторая мировая война, в результате которой зародился итальянский неореализм, или Великая депрессия, которая дала нам в результате «Гроздья гнева» Джона Форда. А вот у нас событий подобного масштаба давно не было — поэтому кино не на что реагировать. Последний общественный переворот — это перестройка, но она, как ни странно, ничего не дала для искусства. Вообще это удивительный парадокс, который я не знаю, как объяснить. В кино ведь в результате нее ничего вообще не появилось. В музыке и литературе хоть были какие-то движения, но не слишком заметные.
ЛОБАН: Так-так-так, погоди. А как же группа «Кино»? Как же «Игла», как же «Асса», как же в конце концов группа «Ласковый май»? (Смеется.)
ХЛЕБНИКОВ: Ну, «Ласковый май» — великая группа, не спорю. (Смеется.) Но все, о чем ты говоришь, — это единичные проявления, они не соответствовали масштабу события. Не появились ни новые течения, ни новая эстетика…
ЛОБАН: …ни новые герои. Мне кажется, главная проблема — что никто не понимает, какими должны быть герои. Вот на сегодняшний день самые интересные герои получаются у британского комика Рики Джервейса. Невероятно обаятельные, простые, добрые люди, обладающие при этом неприятными чертами: немного мелочные, эгоистичные, жадные и скучные. Сложный спектр личностей уживается в одном персонаже, и соответственно, зритель испытывает к нему целый букет чувств от сильнейшей симпатии до презрения. Как в жизни — он самый лучший друг и при этом немного гад. У нас так пока никто не пробует.
ХЛЕБНИКОВ: Ну погоди, а как же Декстер? Да тот же доктор Хаус с вечно кислой миной? Он та еще сволочь.
ЛОБАН: Я говорю про российское кино — в российских фильмах таких героев не видно.
INTERVIEW: А кто сегодня может быть героем в русском кино?
ХЛЕБНИКОВ: А как это можно предсказать? Это же только ретроспективно становится понятно. Вот кто мог сказать по первому фильму Янковского, что он станет героем 1970-х? Но сейчас, по-моему, вообще герои исчезли, не только в кино, но и в жизни.
«Не видно простых, добрых людей, при этом с неприятными чертами: мелочных, эгоистичных и скучных. Как в жизни — он самый лучший друг и при этом немного гад».
— Сергей Лобан
ЛОБАН: Ну как же? Чем тебе Навальный не герой? (Смеется.)
ХЛЕБНИКОВ: Лучше не надо о Навальном. Он очень грубый для героя, все берет нахрапом. Ему не хватает харизмы. Слишком прямой. И неизвестно, к чему он может привести.
INTERVIEW: Говоря о Навальном и протестных явлениях, вы бы не хотели снять об этом фильм? Может быть, там сейчас новые герои нашего времени?
ЛОБАН: Так уже снимают.
ХЛЕБНИКОВ: Что, уже?
ЛОБАН: Да, какие-то ребята. Я читал, там будет какая-то романтическая история на баррикадах. Часть фильма уже на митингах отсняли. И сейчас продолжают снимать.
ХЛЕБНИКОВ: В любом случае я бы сейчас не взялся, потому что слишком в это вовлечен. Не получится снять объективное кино, оно будет слишком ангажированным, пристрастным. А этого лучше избегать.
ЛОБАН: Я бы тоже. Я уверен, что есть люди, которые наверняка сделают это интересно, у меня другие творческие задачи.
INTERVIEW: А зрительский отклик вас не интересует?
ЛОБАН: Конечно, интересует. Думаю, любой режиссер хочет, чтобы его картину посмотрело больше зрителей, и каждый режиссер разрабатывает оружие массового поражения, свою бомбу, чтобы в идеале поработить весь мир. Просто конструкции у всех разные — у кого-то поскромней, чтобы поразить только лучшую интеллектуальную часть аудитории, а у кого-то уже напалм.
ХЛЕБНИКОВ: Да-да, я о том же всегда говорю. Каждый должен заниматься своим делом. Мне, например, интересно снимать камерные истории. Ну и что, что их смотрит меньше зрителей? Зато так прекрасно, когда ты все время посвящаешь делу, которое любишь. Ну, представь, что я вдруг начну снимать блокбастеры, захочу превратиться в Буслова и снять «Бумер»? У меня же ничего толкового не получится. Вот Спилберг снимал отличные блокбастеры, а потом снял «Список Шиндлера». И что у него вышло? Лучше бы он не вылезал за рамки жанрового кино, которое у него отлично получается.
ЛОБАН: Я в таких вещах ориентируюсь на интуицию.
ХЛЕБНИКОВ: Есть определенные люди, чьи работы мне интересны. К примеру, Бакур Бакурадзе. Его «Охотник» наряду с «Шапито-шоу» — один из лучших фильмов, которые я в прошлом году видел.
INTERVIEW: Но русское кино — оно же ближе всего к нам. Возможно, поэтому хочется, что оно как-то реагировало на локальные проблемы, поднимало определенные темы?
ЛОБАН: У меня нет таких пожеланий. Я думаю, что в хорошем фильме всегда есть универсальные вещи, оно может быть привязано к реальной ситуации и проблемам, а может и не быть.
ХЛЕБНИКОВ: А меня вообще озадачивает разделение кино на российское и все остальное. Я по образованию киновед и всегда изучал кино вообще. Меня интересует кино в целом. Уже потом, после «Коктебеля» я начал замечать, что все с русским кино слишком много возятся. Многие кинокритики уделяют ему слишком большое внимание. Просто смешно. Пора, я думаю, это разделение забыть.
Благодарим компанию Martini за помощь в проведении интервью. Сергей Лобан и Борис Хлебников — члены жюри киноконкурса Martini Art Love, . Там же состоится выступление певицы M.I.A.
