“Гонка”, “План побега” и конец света на дне пивной кружки

ПЛЮСЫ:

— «Лучше наденьте беруши», — слышит на третьей минуте «Гонки» ее третьестепенная героиня. Этот совет не помешал бы и зрителям: ревущие моторы громко и настойчиво погружают в гоночный мир — лучше любых поворотов сюжета.

— Ховард не церемонится со зрителем и визуально — камера часто буквально возит публику носом по асфальту. Тем лучше для публики.

— Ховарду и его сценаристу Питеру Моргану (они уже работали вместе над «Фростом и Никсоном»), конечно, очень повезло с героями. Хант — алкаш и бабник с телом древнегреческого бога. Лауда — щуплый нерд с интеллектом Стивена Хокинга. Их сложные взаимоотношения Морган выводит на первый план — предсказуемо, но так ловко, что они оказываются куда интереснее раскладов в турнирной таблице.

— Помещая в центр фильма бро-мелодраму о соперниках по треку, Ховард с Морганом заодно разрешают проклятую проблему спортивного кино — как заинтриговать зрителя соревнованиями, исход которых давно известен? Правильно — показать, что этот исход не важен.

— Пытаясь передать атмосферу «Формулы-1», «Гонка» ухитряется запечатлеть и ее суть — завороженное вглядывание в лицо смерти, одновременно выматывающее (Хант умрет от инфаркта, не дожив и до 50) и одухотворяющее.

МИНУСЫ:

— Чтобы всерьез придираться к «Гонке», нужно быть фанатиком «Формулы-1», не терпящим никаких вольностей с фактами, — понятно, что Ховард и Морган не обходятся без преувеличений. Главное из них заключается в том, что их герои не так уж друг друга и ненавидели — более того, одно время они даже снимали на паях квартиру в Лондоне.

— При такой выпуклости образов главных героев, наверное, неудивительно, что несколько картонными оказываются все остальные — особенно это касается женских персонажей. Для фильма, рассказывающего о том, что на грани смерти любые мужчины становятся братьями, это, впрочем, простительно.

— Главное достоинство «Плана побега» — это, как нетрудно предположить, кастинг. Пусть и постаревшие, Сталлоне и Шварценеггер в дуэте (более того, в главных, а не второстепенных, как в «Неудержимых», ролях) — влажный сон каждого пацана, росшего в конце 1980-х — начале 1990-х.

— Режиссер «Плана» Хофстрём, к счастью, оказывается настоящим фанатом кондового восьмидесятнического боевика. Его фильм решительно старомоден: гипертрофированно закрученный сюжет, тюрьма в качестве места действия, приоритет кулаков над логикой.

— Если Сталлоне красивее стареет, то Шварценеггер куда больше прогрессирует как актер — как бы удивительно это ни звучало. Таким живым, как в «Плане побега» он не казался уже лет 20.

— Хофстрём заботится о фанатах — например, выдает герою Шварца на руки пулемет, столь габаритный, что вдруг понимаешь: такого подходящего вооружения Арнольду не доставалось со времен «Коммандо».

— «План побега» — кино решительно, самоотверженно глуповатое, поэтому странно удивляться нелепым злодеям-садистам или тому, что герой Сталлоне оказывается специалистом экстра-класса в вопросах металлургии и океанологии. Наоборот, смущают в фильме Хофстрёма именно намеки на реализм: робкая критика американской ФСИН, попытки объяснять поведение героев с помощью поп-психологии.

— Вторая треть «Плана» несколько провисает — во многом из-за ненужных флешбэков в дотюремное прошлое героев. К счастью, к финалу фильм вновь набирает темп.

— Кажется, пришло время собирать подписи за запрет на актерскую профессию для Кертиса Джексона, более известного под псевдонимом Фифти Сент.

— Тихое английское захолустье, вдруг оборачивающееся крайне недружелюбным для нескольких кидалтов мирком, кажется вам знакомым? «Армагеддец» — новый фильм Эдгара Райта и его постоянных соавторов, комиков Саймона Пегга и Ника Фроста, и он ничем не уступает ни «Зомби по имени Шон», ни «Типа крутым легавым».

— Не уступает по одной причине — устав привычно ломать комедию вокруг клише популярных жанров (в данном случае — сай-фая про нашествие пришельцев-роботов), Райт и его актеры вдруг демонстрируют здесь долгожданное взросление, и к нему же ведут своих героев. Лучшие шутки — самоуничижительные, центральная тема — омерзение от того, кем ты стал, ключевое настроение — пронзительная ностальгия по временам, когда Suede еще не были карикатурой на самих себя. «Как и ты, как и я».

— К Пеггу и Фросту здесь добавляется тройка блестящих английских комиков — Пэдди Консидайн, Эдди Марсан и Мартин Фриман. Особенно хорош последний в роли менеджера по продажам с непременным hands free в ухе. «Армагеддец» подтверждает наши опасения: ничего человечного в таких ребятах, как он, не осталось.

— Фильмы Райта славятся неожиданными и удачными камео. Так, здесь свою лучшую роль за десятилетку играет Пирс Броснан.

— Предпосылка с родным городком, оказывающимся логовом лишившихся души роботов, кажется несколько более надуманной, чем зомби-апокалипсис «Шона» или детектив «Легавых», и порой даже раздражает. К счастью, это понимает и сам Райт, сводя сюжет к самому абсурдистскому финалу в своей фильмографии.

— Бедный-бедный Эдгар Райт. С русскоязычными названиями фильмов ему не везло никогда (взять хоть «Пол: Секретный материальчик») — но такого стыда, как с этой локализацией The World’s End, еще не было.

— Самый печальный факт, связанный с этим фильмом, — то, что это, по словам режиссера, последняя работа Райта с Пеггом и Фростом: все трое подустали от кидалтовских комедий.

— Выросло новое поколение школьников, наверняка манкировавших чтением шекспировского оригинала. Эта дотошная экранизация, следовательно, им не помешает.

— Главное (даже, пожалуй, единственное) достоинство режиссуры итальянца Карлея — богатство драпировки: по части костюмов, декораций и струнной патетики в саундтреке «Ромео и Джульетта» кино в самом деле большое и значительное. Если только не обращать внимания на все остальное.

— Измельчание голливудских звезд — проблема, о которой говорят не первый год. Вот и молодые таланты Дуглас Бут и Хейли Стейнфилд, играющие здесь заглавные роли, больше напоминают моделей из рекламы H&M, чем шекспировских героев.

— Фильм Карлея не добавляет ничего нового к каноническому прочтению оригинала, видимо, полагая, что по-прежнему нет повести печальнее на свете. Это не значит, впрочем, что с классическим материалом стоит обращаться с пиететом худрука провинциального ТЮЗа.

— Главный вопрос, на который фильм так и не даст ответа, прост. Нужна ли миру еще одна экранизация «Ромео и Джульетты»? После выхода фильма База Лурмана не прошло и 20 лет.