Спросите у жен актеров, к кому на съемочную площадку они боятся отпускать своих мужей? В ответ получите список, в котором точно значится Ева Грин. Обладательница холодной демонической красоты заслужила репутацию ведьмы не просто так: все ее героини — с чертовщинкой. В фильме «300 спартанцев: Расцвет империи», Ева вообще не моргнув глазом рубит врагов в капусту. Но на самом деле девушка, которую в большое кино привел сам Бернардо Бертолуччи, белая и пушистая. В этом убедилась журналист Кристина Москаленко, встретившись с актрисой в Лондоне.
Ева, я вчера посмотрела фильм «300 спартанцев 2» — страшно интересный фильм.
Черт, я до сих пор не видела! Я прилетела вчера вечером и улетаю сегодня.
Но вы, наверное, все-таки понимаете, что он довольно жестокий. Как вы готовились к такой кровожадной роли?
Ну как? Поубивала кучу людей. (Смеется.) Два с половиной месяца тренировалась тремя с тренерами из Лос-Анджелеса. Каждый день, кроме выходных, — силовые тренировки, приседания и выпады со штангой, бой на мечах. Я фанат фильмов «Крадущийся тигр, затаившийся дракон» и «Герой», а женщина, которая меня обучала, была специалистом по искусству ушу, боя двумя мечами. На уроки с ней я шла как на праздник.
Ну и каково вам было драться с мужчинами?
Изнурительно. Особенно сразу с несколькими: это как танцевать с разными партнерами. Долго приходится втягиваться в эту сложную хореографию. На самом деле это все бред, потому что мужчины гораздо сильнее меня — но на их фоне моя Артемизия должна была выглядеть очень проворной, и деваться было некуда.
Расскажите про сцену, где вы целуете мертвую голову.
Они оставили это? Хм. Ну, во-первых, это была очень тяжелая голова. Я все время думала: «Почему эта башка столько весит?» Уж не знаю, сколько килограммов в ней было, но то, что она была очень тяжелая, — главное, что я помню. Во-вторых, это было весело: ведь ты никогда не попадешь в такие обстоятельства в реальной жизни. Это совершенно мифическая, сумасшедшая ситуация из мира воинов, когда ты убиваешь врага, а потом через кровь и поцелуй забираешь его энергию и силу. Ой, что-то меня понесло…
А вы вообще суеверная?
Да, очень!
И нужда поцеловать мертвую голову не вызвала у вас страха?
Но я же целовала искусственную голову! В некоторых культурах вообще было принято съедать сырое сердце врага, чтобы оно дало тебе силу.
Вы не боитесь ни кровавых сцен, ни сексуальных. Но есть же что-то, что вы не согласитесь играть?
Я никогда не буду играть «глупую подружку». Если это комедия, то еще может быть, но если это фильм с заявкой на серьезность, нет. Плюс — не стала бы сниматься в порно. В остальном — я люблю, когда роль бросает мне вызов. Я могу себе столько позволить попробовать в жизни благодаря тому, что я актриса. Глупо пренебрегать.
Вернемся к Артемизии. Что в ней есть от Евы Грин?
Море решимости и натренированное тело.
А в вас что от Артемизии?
Я хотела бы иметь ее яйца, чтобы всегда уметь за себя постоять. Артемизия — беспощадная глава армии, и это качество вообще мне не свойственно, это полная иллюзия. Я люблю играть сильных женщин, потому что сама очень сдержанная. Естественно, я не хочу играть сильных и темных женщин всю жизнь, но это дает силы. А потом люди, пообщавшись со мной вживую, не могут поверить: «Ого! Вы на самом деле такая милая? Или притворяетесь?»
Вы часто говорите, что игра дает вам возможность надеть маску. Что вы имеете в виду?
Я думаю, что мы все время носим маски. Можем улыбаться, втыкая вилку себе в бедро. Мы все делаем это. Игра дает мне возможность быть другим человеком — я оживаю, в голове все встает на свои места. Когда я не работаю, я тоскую. Постоянно думаю о своих ролях, о том, что я сделаю, какие могут быть идеи, как мы можем обсудить это с режиссером.
Надеюсь, у вас бывают моменты, когда вы расслабляетесь, сидите дома и просто читаете книжки?
Конечно! Редко.
Не знаю, как в США, но в России все студенты актерских вузов на первом курсе мечтают сыграть кого-то из греческой или римской мифологии — вы как раз сыграли гречанку. Мечтали об этом?
Я мечтала сыграть Клеопатру! И я сыграла ее в постановке Шекспира «Антоний и Клеопатра».
И что теперь? Мечтать не о чем?
Сейчас я работаю над сериалом (. — Interview), написанным Джоном Логаном. У меня там прекрасная роль, одна из лучших, что когда-либо были. Конечно, никогда не знаешь, что полюбят зрители, но это очень сложная и богатая роль. Опять же: темная, страшная, но очень человечная. Мне кажется, огромное количество людей смогут увидеть в ней себя. Это мечта.
Вашему дебюту в кино можно позавидовать: не каждой начинающей актрисе повезет стартануть в «Мечтателях» Бертолуччи, а потом сразу сыграть девушку Бонда — Веспер Линд. Помнится, вы говорили, что она вам близка. Почему?
После Веспер девушки Бонда перестали быть одномерными красотками. Веспер — ровня Бонду. У нее есть мозги. К тому же, она не просто девушка Бонда — она его любовь.
Но при этом в первую очередь секс-символ. Вы с Дэниелом Крэйгом закрепили за собой этот статус после «Казино “Рояль”». А кто ваш секс-символ?
Актер Стив Маккуин. Но он умер, и это проблема! Причем это общая проблема: и в кино, и в жизни настоящих мужчин не хватает. До 45-ти все они просто мальчишки. Зализанные метросексуалы, в которых ничего не осталось от животных. Нет, меня такие не заводят.
И правда. Даже на могучих телах воинов из «300 спартанцев» нет ни одной волосинки.
Да, у всех эпиляция. Поэтому призываю девушек вместе скорее начать борьбу за волосы на мужском теле!
Кстати, о волосах! Как вам быть блондинкой?
Вначале я была против. Но Тим Бертон увидел меня с белыми волосами и сказал: «Вот! Так и надо», — и вышел из комнаты. Я бросилась за ним, мол, подожди, мы же еще не попробовали меня с другим цветом волос. Но было слишком поздно. Он решил, значит все. Но мне понравилось!
А вы сами хотели когда-то перекраситься в блондинку?
У меня дерьмовые волосы. Я хотела бы стать платиновой блондинкой, но мой парикмахер говорит, что это сожжет их окончательно. Это был бы стейтмент. Мой натуральный цвет — русый, но это так скучно, что я с 16-ти лет крашусь в черный.
