В кинотеатрах идет фильм «Стартрек: Бесконечность», в котором Антон Ельчин исполнил роль пилота Павла Чехова. После смерти актера режиссер Джей Джей Абрамс не стал заменять его, а решил полностью исключить персонажа Ельчина. Мы же вспоминаем интервью, которое у актера взял Уиллем Дефо в 2012 году.
Сын профессиональных фигуристов, в перестройку эмигрировавших в США, с игровой площадки детского сада почти сразу попал на съемочную. Повзрослев, Антон начал мелькать в эпизодах сериалов (например, в «Скорой помощи» или «Умерь свой энтузиазм» Ларри Дэвида), а затем молодой актер стал разрываться между ролями в блокбастерах и в авторском кино. В числе первых «Звездный путь» и «Терминатор: Да придет спаситель», среди вторых — знаменитый «Альфа дог» Ника Кассаветиса и триллер Стивена Соммерса «Странный Томас». Специально для Interview с Антоном поговорил великий и ужасный, по счету своих гениальных ролей кинозлодеев, Уиллем Дефо
ДЕФО: Как дела? Тут в Питсбурге погода — полное дерьмо. Уныло и серо.
ЕЛЬЧИН: А у нас в Калифорнии жара и солнце. Как обычно.
ДЕФО: В Калифорнии всегда хорошая погода, и это, между прочим, плохо влияет на характеры людей. Как только солнце уходит, у них тут же портится настроение. Страшно избалованные особы.
ЕЛЬЧИН: Ха, возможно, ты прав.
ДЕФО: Ладно, не парься, это я так, шучу. Давай к делу. Мне довелось сниматься с тобой в одной ленте, и после совместной работы у меня ощущение, что я знаю, какой ты человек. Но мне совершенно не известно, как ты рос и жил. Тебя ведь увезли из России в шесть месяцев? Расскажи.
ЕЛЬЧИН: Да, мои родители переехали в Америку, так что России я не помню. Спустя много лет я ездил туда сниматься в фильме «Ты и я». Мне понравилось. Думаю, у всех, кто оставляет родину в раннем возрасте, происходит раздвоение личности. Я говорю по-русски, но у меня типично американская жизнь. Видимо, такова судьба всех эмигрантов.
ДЕФО: Повадки американца, а кровь — русская. Помнишь, я пригласил тебя к себе домой, и как раз накануне один приятель привез мне икры? Я подумал: «Как круто, сейчас ко мне придет русский, а у меня тут икра!». И пошел в магазин за бутылкой водки. А оказалось, что ты не пьешь и на икру у тебя аллергия.
ЕЛЬЧИН: Да, как-то родители меня уговорили попробовать красной икры, мне потом было жутко плохо. Но я люблю русскую кухню, особенно копченую рыбу, куриный суп и соленья. Хотя и не уверен, что это стопроцентно русская еда.
ДЕФО: Скорее, русско-еврейская. Твои родители были фигуристами. Признайся, они наверняка поставили тебя на коньки в тот же день, когда ты встал на ноги?
ЕЛЬЧИН: Ага, только у них ничего не вышло. Моя карьера фигуриста — самая стремительная в истории спорта. Прокатился несколько раз и сразу завязал.
ДЕФО: Тем не менее ты быстро определился с призванием — кино!
ЕЛЬЧИН: Да, в девять лет.
ДЕФО: Ужас! И чья же это была идея?
ЕЛЬЧИН: Вроде как моя. Понимаешь, родители все-таки рассчитывали, что моя жизнь тоже будет связана со спортом. Сначала «катание», потом запихнули меня в футбольную команду, еще был баскетбол. Но оказалось, что спорт и я — вещи несовместимые. Все-таки я жутко неуклюжий. Никогда не забуду, как пытался попасть в школьную команду по баскетболу и меня не взяли. И у меня началась страшная депрессия, представляешь? В шесть-то лет! А потом один родительский друг предложил отвести меня в группу актерского мастерства. «Детишкам там весело», — сказал он. И это действительно оказалось так круто, что я тут же забыл про баскетбол.
ДЕФО: А что за кружок был?
ЕЛЬЧИН: Актерская мастерская Криса Кайера. И там было много детей.
ДЕФО: То есть тебя туда приводили играть, как на продленку? Ты просто веселился и ни о чем не думал?
ЕЛЬЧИН: Конечно, нет. Но родители радовались, что я не скучаю. А потом наш преподаватель Крис сказал им, что пора начинать водить меня на прослушивания.
ДЕФО: Можешь припомнить, как проходило твое первое прослушивание?
ЕЛЬЧИН: Оно было для рекламы детских кафе Chuck E. Cheese’s. На пробах я изображал Арнольда Шварценеггера. Смотрел в камеру и чеканил: I’ll be back. Прикинь, ты приходишь и выслушиваешь: «У-ти-тю, какой хорошенький! Мальчик, покажи нам, что ты умеешь?». Ну я им и показал Шварца. Так вот и получил первую роль в рекламе.
ДЕФО: Это еще ладно. Вот Кристофер Уокен в детстве ходил в актерскую школу, и один из уроков назывался «Личность». Учитель ему говорил: «Посмотри внимательно в зеркало, найди что-то особенное в себе и сделай это своей фишкой». Нет, ну это надо? Малышу шесть лет от роду, а они впаривают ему какую-то фишку.
ЕЛЬЧИН: Да, вся эта актерская жизнь подчас выглядит весьма нелепой.
ДЕФО: А где ты сейчас живешь?
ЕЛЬЧИН: Сейчас мы живем в западной части долины Сан-Фернандо, а до этого обитали в Шерман-Оукс.
ДЕФО: А родственники в России у вас остались?
ЕЛЬЧИН: Да, там у мамы двоюродные и троюродные братья. Мы стараемся поддерживать отношения. С одним ее братом мы разговариваем по телефону раз в месяц, с остальными реже.
ДЕФО: Ты виделся с ними вживую?
ЕЛЬЧИН: Естественно. Как раз во время тех съемок всех и повидал. Еще и предки полетели со мной, чтобы привести в порядок могилы дедушек и бабушек.
ДЕФО: А русская литература или кино как-то на тебя повлияли?
ЕЛЬЧИН: Когда мне было лет десять, родители показывали мне фильмы Тарковского, например «Иваново детство». Потом я изучал историю русского абстракционизма, читал сочинения Казимира Малевича. Так увлекся, что даже решил рисовать сам. Купил баллончик и забомбил пару стен у себя в районе.
ДЕФО: Что сделал?
ЕЛЬЧИН: Забомбил, ну, нарисовал граффити. Какой-то водитель грузовика меня заметил и гнался за мной до самого дома. Хотел заставить смыть мое искусство. (Смеется.)
ДЕФО: А что ты нарисовал-то?
ЕЛЬЧИН: Это было слово из трех русских букв: ИПО. Оно ничего не значит.
ДЕФО: И сколько тебе было?
ЕЛЬЧИН: 16.
ДЕФО: Все понятно. А доводилось ли тебе в актерской школе сталкиваться с творчеством Мейерхольда?
ЕЛЬЧИН: В серьезную актерскую школу я не ходил. Какое-то время учился в колледже Санта-Моники, собирался поступить в кинематографическую школу Южной Калифорнии, но тут мне стали предлагать роли…
ДЕФО: Пусть будут прокляты все работы, которые мешают людям учиться!
ЕЛЬЧИН: Ага, теперь вот приходится урывками читать учебники и книжки на съемках. Еще когда я был маленьким, Энтони Хопкинс подарил мне три книжки Станиславского со словами: «Это чтиво не для детей, так что сначала повзрослей, а потом уже садись за них». В день своего совершеннолетия я открыл первую.
ДЕФО: Что для тебя было игрой, когда ты только начинал, и что сейчас?
ЕЛЬЧИН: Раньше я тупо заучивал строчки, старался вытащить из них все эмоции, пропустить через себя. С годами я пересмотрел кучу кино и театральных постановок, у меня появились примеры для подражания.
ДЕФО: И на кого из великих ты ориентируешься?
ЕЛЬЧИН: Первым на ум всегда приходит Роберт Де Ниро в фильме «Таксист». Это самый грандиозный фильм всех времен и народов. Потом итальянский неореализм и, конечно, Робер Брессон. Ты знаешь Лесли Шаца? Он звукорежиссер, занимается оформлением нашего с тобой фильма «Странный Томас».
ДЕФО: Нет, я с ним не знаком.
ЕЛЬЧИН: Он еще работал над фильмом «Последние дни» про Курта Кобейна. Это я к тому, что игра актеров и режиссерский взгляд, конечно, главное, но я обращаю внимание и на другие детали. Так, музыка может сделать все настроение. Но вообще я много раз задавался вопросом, что лучше смотреть, чтобы не расходовать время попусту.
ДЕФО: И что именно ты смотришь? Знаю, что тебе нравится фон Триер. Это уж точно не пустая трата времени.
ЕЛЬЧИН: Вот вышел новый Ханеке, надо бы его глянуть. Потом Кристиан Мунджиу, румынский режиссер, который снял «Четыре месяца, три недели, два дня». Недавно я увидел фильм «Возвращение» русского режиссера Андрея Звягинцева. Это фантастика! Я бы очень хотел с ним поработать. Было еще австралийское кино «Царство зверей».
ДЕФО: Да, его продюсировали те же люди, что и мой фильм «Охотник». А помнишь, ты говорил мне, что сам монтируешь какой-то фильм? Расскажи про него.
ЕЛЬЧИН: Это документально-игровое кино. Надеюсь, скоро приведу его в порядок. Ты даже не представляешь, какой я раздолбай. Вроде и не лентяй, но сконцентрироваться на чем-то одном не могу. Набираю себе кучу дел и пытаюсь сделать их одновременно. Даже сейчас говорю с тобой и хожу по дому. Ну вот, сбил с ног собаку. (Собаке.) Sorry, pup! Тут мамины песики по дому бродят.
ДЕФО: Так с фильмом что надумал?
ЕЛЬЧИН: Хочу закончить монтаж, наложить звук и отправить на фестивали. Я тут купил на интернет-аукционе электроорган Magnus, такая забойная штука! Стоила всего сорок баксов. Она охренительная и очень странная.
ДЕФО: И ты на этом синтезаторе собираешься написать музыку для своей первой картины?
ЕЛЬЧИН: А что? Запишу микс на вертушках, добавлю органа и гармоники, получится такое атмосферное звучание. Зашибись будет.
ДЕФО: Cлышал, ты когда-то в панк-группе играл. Вы до сих пор собираетесь?
ЕЛЬЧИН: Нет, этой группы больше не существует. Да и мне не дико хотелось становиться панком. (Смеется.) Скорее, мне просто нравится записывать музыку.
ДЕФО: Ты смотришь фильмы, в которых играешь? Я знаю, что многие актеры просто не могут физически себя заставить. Как у тебя с этим?
ЕЛЬЧИН: Даже не знаю. Я могу смотреть фильмы с собой, но стараюсь о них не думать, иначе в голове появляется куча ненужных мыслей.
ДЕФО: Каких?
ЕЛЬЧИН: Ну, как бывает, смотришь на себя и думаешь: «Это можно было сделать по-другому». На самом-то деле непонятно, что действительно хорошо, а что плохо. Так что подобная рефлексия будет только мешать.
ДЕФО: Можешь не рассказывать, это просто кошмар. Лучше опиши мне свой рядовой день, когда ты не занят на бесконечных съемках.
ЕЛЬЧИН: Например, сегодня День матери, так что я водил маму послушать госпел в ресторанчик House of Blues, мы там ели креветки и джамбалайю (креольская версия паэльи. — Interview).
ДЕФО: Тематический у тебя денек выдался.
ЕЛЬЧИН: Да уж. А вот вчера мы пытались сделать с друзьями журнал — фотозин. Я сделал для него большинство фотографий. Потом мы его на свои деньги напечатаем. Ничего помпезного, просто еще один красивый журнал своими руками. Пока не скажу, о чем он. Секрет!
ДЕФО: А что, вторую часть «Звездного пути» вы уже досняли?
ЕЛЬЧИН: Да.
ДЕФО: Еще поговаривали, что ты будешь играть в фильме у Федора Бондарчука, что с ним происходит?
ЕЛЬЧИН: Честно говоря, я уже и сам не понимаю, что там да как.
ДЕФО: Вот смотрю я на твои роли и думаю: ты, как и я, периодически играешь в больших голливудских проектах, но при этом любишь сниматься в нарочито авторских фильмах. Интересно, как ты выбираешь правильное для себя кино?
ЕЛЬЧИН: Я как раз хотел сказать, что это твое свойство меня по-настоящему восхищает. За что бы ты ни взялся, у тебя все выходит круто, и ты все равно остаешься собой. Вот, например, первый ассистент режиссера Томми Гормли, с которым мы делали продолжение «Звездного пути», и у него же ты снимался в «Джоне Картере». Работая с ним, ты учишься тому, как создавать большое кино по всем канонам. А вместе c режиссером Джей Джей Абрамсом они вообще дрим-тим. Зато авторские проекты позволяют мне быть разным.
ДЕФО: Старик Джин Хэкмен однажды дал мне совет: «Никогда не работай с режиссерами-новичками». Как бы не так, за свою жизнь я делал это много раз — да и ты тоже!
ЕЛЬЧИН: У меня нет предрассудков против новичков. В моем случае все решают сценарий и персонаж. Если хорошенько подумать, то многие люди вообще сделали хоть что-то стоящее, именно когда были новичками. Молодые куда легче собираются вместе: один умеет камеру в руках держать, другой музыку пишет, а третий пробует играть в кино. Главное, что они одинаково думают и доверяют друг другу. Тогда есть шанс придумать что-то прорывное. Короче, очень важно, чтобы молодежь собиралась в сообщества единомышленников и училась друг у друга.
ДЕФО: Чистая правда. А что, по-твоему, сейчас происходит с кино?
ЕЛЬЧИН: Да все же очевидно. Фильмы, в которых я играл десять лет назад, легко собирали по пятнадцать миллионов бюджета. Сейчас они не наскребли бы и трех. В результате появляется новое независимое кино, с совсем уж микроскопическими бюджетами. За два дня на камеру Red в одном доме можно наснимать полный метр. Все, что тебе для этого нужно, — умный, хорошо продуманный сценарий и актеры, которым интересно делать что-то новое. Мне хочется верить, что это приведет людей к творческим открытиям.
ДЕФО: Это все, конечно, прелестно, но есть одна проблема: кому и где ты это кино будешь показывать? Допустим, какие-то отдельные люди скачают твой фильм себе на ноутбук и посмотрят дома. А для настоящего прорыва нужен общественный резонанс, а его-то и не будет!
ЕЛЬЧИН: Возможно, но большой экран тоже его не гарантирует. Сколько раз я видел, как люди в кинозале утыкались в свой телефон и не обращали внимания на фильм. И это, конечно, бесит. Какого черта ты сюда приперся, если уставился в свою мобилу? И эта привычка нового времени — воспринимать всю информацию кусками, урывками — стала уже правилом, от нее никуда не деться. Остается лишь надеяться, что есть еще люди, способные собраться в маленьком кинозале и посвятить полтора часа жизни новому фильму. Вот опять же к разговору о режиссерах-новичках: они сделают свой первый фильм на голом энтузиазме, а потом глядишь — и студия даст им денег на следующую картину.
ДЕФО: Не уверен. По-моему, студиям выгоднее нанимать тех режиссеров, которых они могут контролировать. Не всегда, но тенденция налицо. Короче говоря, талантливых авторов мало поддерживают. И это глобальная проблема.
ЕЛЬЧИН: Ну что я тебе могу на это ответить? Я же сам молодой парень. И я действительно надеюсь, что ребята моего возраста, делающие сегодня первые шаги, лет через пять все-таки будут замечены. Конечно, бывает, что начинаешь думать: «Откуда это фиговое отношение? Че вообще происходит? На это не дали денег, то вообще зарубили…»
ДЕФО: Что тебя больше всего раздражает в Голливуде?
ЕЛЬЧИН: Да по большому счету ничего. Я ведь даже живу не там, а в долине. Это совсем другое место, злачное и совсем не вылизанное.
ДЕФО: Что ж, больше я тебя мучить не буду, интервью окончено.
ЕЛЬЧИН: Все? Ну, ты мне перезвони тогда попозже.
ДЕФО: Непременно, минут этак через десять.
УИЛЛЕМ ДЕФО
