Наш корреспондент и куратор галереи ART re.FLEX Андрей Саков рассказывает об открытии главной европейской выставки современного искусства в Санкт-Петербурге.
— Что брать из одежды в Петербург?
— Плащ-палатку и парео. Не прогадаешь.
Собирающиеся на открытие «Манифесты» друзья-кураторы, художники и те, кто себя ими почему-то считает, задают один и тот же вопрос. Но если погоду в Петербурге не могут прогнозировать даже в «Гисметео», то сказать, что к концу недели город станет культурной столицей Европы с залпом разнокалиберных открытий и всеми вытекающими/втекающими, можно наверняка — без гадалки ясно.
Раннее утро официального открытия параллельной программы, перрон Московского вокзала. Пока я жду сочувствующую современному искусству знакомую, мимо меня из двух прибывших одновременно поездов табуном проносится чуть ли не половина справочника столичной богемы в лицах: от бесчисленных сотрудников «Гаража», околоартной светскости и журналистов до дирекций главных музеев. По доносящейся сквозь распевные призывы таксистов фразе «Не торопи меня, я еще со вчерашнего пьяненькая» понятно, что Московская биеннале молодого искусства тоже состоялась, а у меня, как выяснится чуть позже, не зря на этих словах кольнуло где-то в области печени.
Приуроченный к открытию ретроспективной выставки художников галереи «Старт» завтрак в кафе «Счастье» в Англетере начинается сначала с эспрессо, который вскоре плавно переходит в бутылки просекко. Старт дан, ждем счастье. Руководитель пресс-службы «Винзавода» Ирина Саминская рассказывает, что в отеле премиум-класса, в котором они с коллегами остановились, сезонно отключили сначала горячую воду, а потом и интернет. История становится пророческой, так как «холодно и бессвязно» вполне может претендовать на слоган того, что будет происходить следующие три дня в Петербурге.
Вечер (который не отличишь от дня), Кадетский корпус. Главной площадкой параллельной программы выбраны огромные пространства корпусов и двора бывшей Академии тыла и транспорта. В холле перед входом на выставки давка, сквозь которую стараются протиснуться девушки с подносами суши и роллов.
— Здесь и так как в бочке с рыбой, там что, не пускают?
— Не пускают с напитками, а здесь наливают.
На большом столе — россыпь из водочных коктейлей радужного спектра. Мой знакомый критик из амстердамского Стеделик-музея сразу наделяет бар статусом протестной алкоинсталляции, ведь все, что будет происходить в рамках биеннале, — априори искусство, большая часть которого — затяжной коллективный перформанс.
Настроив оптику, мы поднимаемся на этаж выше, где в забитых искусством интерьерах брежневской эпохи можно наткнуться если не на катарсис, то уж точно на Виктора Мизиано, Каспера Кенига, Иосифа Бакштейна, Олега Кулика, Дмитрия Озеркова, лонг-лист всевозможных премий современного искусства с лонгами, шорт-лист — с шотами, да и вообще по контингенту создается впечатление, что открытие российского павильона на Венецианской биеннале состоялось годом раньше и в Венеции Северной.
Изучив содержимое фирменных оранжевых сумок биеннале, в которых не было лишь необходимого всем лифтинг-крема и активированного угля, мы тщетно стараемся продумать логистику открывающихся по всему городу выставок параллельной программы. Если с арт-паломничеством ничего не ясно, так как по-хорошему нужно быть в трех-пяти местах сразу, то с вечером более-менее понятно: коктейль для профессионалов в «Астории» и вечеринка Garage Magazine в B152 Tearoom.
На Исаакиевской площади припаркован черный автомобиль с мигающим баннером «No? Future!». На пути через лобби отеля я пытаюсь прочувствовать разъезжающее по городу произведение Жорди Коломера, но появившийся баннер спонсора мероприятия, водки Beluga, как бы намекает, что будущее явно туманно. Белоснежные скатерти, несмыкающиеся улыбки, манжеты и цвет лица тех, кто ушел вчера из Манежа Кадетского корпуса последними. Я беру в баре коктейль знакомой художнице, которая настоятельно попросила себя не называть:
— Нет, спасибо. После вчерашнего я поняла, что такими темпами не доживу до официального открытия.
— То есть не будешь?
— Буду. Только исключительно витаминизированные. С щавелем.
Витаминизация проходит под деликатный смех и гул всех языков мира, отдельно долетают «арт», «кунст», «манифеста» и «водка». Стоя в очереди в бар, можно за пять минут ненароком познакомиться с художниками основной программы «Манифесты», куратором бельгийской галереи, живописцем из Майами или китайским коллекционером. PR-директор московской галереи RuARTS Стася Кроль наивно спрашивает: «А на вечеринке Garage Magazine в B152 Tearoom правда будут поить чаем?» Вопрос больше риторический, но то, что ехать уже пора, очевидно. Мы чудом утрамбовываемся в одну машину и по пути на Невском обгоняем троллейбус, в окне которого зевает художница Елена Ковылина. Перформанс? Приехали.
В Тележном переулке все те же, что и в Манеже, плюс подъехавшие прямо сюда с Московского вокзала остатки, которые совсем скоро будут сладки. Вход по спискам и приглашениям, хотя «манифествующих» заметно невооруженным взглядом: чуть помятые, но воодушевленные, в картонных масках здесь же розданных портретов канонического поп-арта, монобровью Фриды Кало или котелком Чаплина.
Нескончаемые коктейли Beluga продолжают витаминизировать, котелки и брови скоро ожидаемо спадают и рвутся, через часа полтора большая часть московской и петербургской светскости становится пусть не рыбой, но уж точно чем-то не прямоходящим. Держатся лишь те, кому положено держаться: Алена Долецкая, Айдан Салахова, Антон Белов, Симон Мраз. Я же понимаю, что в этой жизни бесконечно можно смотреть на огонь, воду и танцевать с художницей Таус Махачевой.
Следующее утро началось с фразы художницы Ирины Петраковой «Если сегодня еще что-нибудь откроется, я, пожалуй, закроюсь». Откроется: вечером стараниями команды Анны Нистратовой — первый в городе музей стрит-арта, ближе к ночи — официальная программа «Манифесты» в Эрмитаже при поддержке Interview. При входе в бывшие заводские дворища со сцены голосом Кирилла Иванова доносится песня, из которой слов не выкинешь: «Кто был неживым, станет живым».
Нам хватает сил, чтоб лишь молча переглянуться, ситуация прочувствована, мы идем похмеляться артом, благо его здесь более чем достаточно, а анонсированное расширение музея вдохновляет так же, как разбрасывающий эскимо полицейский. Пусть это оказалось перформансом, главный же перформанс впереди — с промышленного корабля мы едем в Зимний дворец на бал, понимая, что превратиться после полуночи в тыкву вполне реально и даже чуть-чуть хочется.
Вдоль Дворцовой набережной — оранжевая, под цвет «Манифесты», ковровая дорожка, на ней — никого. Растянувшаяся на сотню метров очередь почему-то старательно стоит аккурат вдоль. «Это такая петербургская традиция?» — спрашивает свою спутницу мужчина позади нас, спутница не теряется: «Дорожки — вполне петербургская традиция, оранжевые — нет, хи-хи-хи».
Здесь же я встречаюсь с руководителем выставочного отдела ММСИ Алексеем Новоселовым и шеф-куратором ММАМ Екатериной Иноземцевой, последняя убеждена, что в Петербурге не бывает полутонов: либо все, либо ничего. Мы обещаем выпить за это внутри; несколько минут коллективного томления, и вот мы уже в эрмитажном дворе, где установлена небольшая сцена-шатер, из которой эхом Чаки Хан разливается Ain’t Nobody, рекой льется сами знаете что, в пляс идут все от бесчисленных сотрудников «Гаража» до дирекций главных музеев.
Я не могу отделаться от ощущения Love Boat в имперском стиле, иду поздравлять штат биеннале с проделанной титанической работой, пусть сегодняшняя ночь для них не точка, но точно — заслуженная запятая. Через пару часов моя новоиспеченная знакомая арт-дилер из Мексики безуспешно старается встать во дворе на мостик; охранник снимает на мобильный телефон любующуюся за уже опустевшей барной стойкой парочку; московские галеристы делают селфи в пустых гардеробах; немецкие кураторы в сторонке стараются напеть «Выходила на берег Катюша»…
Утром я получаю сообщение от чудом запрыгнувшей в утренний «Сапсан» подруги: «Впервые рада оказаться в Москве, выставки приеду смотреть через месяц», и тут я понимаю: пусть в Петербурге полутонов и не бывает, зато сюда всегда возвращаются, хочется этого или нет. А выставки действительно посмотреть нужно. До 31 октября.
ТЕКСТ АНДРЕЙ САКОВ
