То ли ведьмы, то ли медведи, то ли ниндзя. В понедельник вечером водители и пассажиры, вставшие в привычную пробку на Тверской, никак не могли понять, что за проекция с взбирающимся Нечто пущена по фасаду свежеотремонтированного театра Станиславского. Теперь с модной приставкой «электро-». Зато из окон гостиницы «Интерконтиненталь» было видно, что Нечто на самом деле — проекция головы самого Константина Сергеевича.
Правда, из-за столь любимой москвичами сегрегации посмотреть лазерное шоу в честь открытия этого самого электротеатра пригласили лишь выдающихся деятелей культуры, министров и иже с ними. Но обо всем по порядку.
В былые времена о театре Станиславского говорили больше в контексте того, что в его помещении находится стейк-хаус Goodman или модный бар Noor. Премьеры обсуждали значительно реже. Меньше года назад театр закрылся на ремонт, и уже в декабре здесь шли прогоны спектаклей итальянского авангардиста Ромео Кастеллуччи. За блеском нового фасада забылось, что новый худрук уже представлял на этой сцене четвертую редакцию своего спектакля «Фауст».
Премьера случилась во время правления в стенах театра его директора Феликса Демичева, продюсером выступил сын Демичева, Илья. По счастливой случайности Илья являлся одним из акционеров вышеупомянутого «Гудмана», сети ресторанов «Филимонова и Янкель», один из которых в этом же помещении, и, по слухам, пресловутого Noor Bar. После смерти Демичева-старшего театр претерпел вереницу кадровых изменений и столько же судебных разбирательств и пришел к тому, к чему пришел. Блогеры и журналисты называют все это случайным совпадением, я бы добавил: карусель жизни отлично работает.
Официальное открытие электротеатра проходило в три дня, а в первый день и вовсе в четыре этапа. Самым важным гостям сперва предложили посмотреть световое шоу «Электрофасад» из окон второго этажа гостиницы «Интерконтиненталь», затем перейти дорогу в помещение театра, чтобы оценить, как его обустроили специалисты из архитектурного бюро Wowhaus, посидеть на премьере спектакля «Вакханки» режиссера Теодороса Терзопулоса и затем гульнуть на банкете.
Главным событием первой части стало, слава богу, не довольно посредственное световое шоу, а появление в лобби гостиницы руководителя Департамента культуры Москвы Сергея Капкова, которому недоброжелатели пророчили увольнение в первый же день выхода на работу после новогодних каникул. Увольнения не случилось: спасибо, что живой. И по случаю его первого в новом году выхода в свет компанию культурных гостей разбавляли совсем уж одиозные персонажи вроде Тины Канделаки. Музыкальный директор электротеатра Дмитрий Курляндский вообще весь вечер только и делал, что вслух задавался вопросом: «Кто все эти люди?»
Приличных оказалось больше. Все от главного редактора «Литературного обозрения» Ирины Прохоровой до вернувшегося из Лондона режиссера Ильи Хржановского, не отрываясь от гостиничных окон, смотрели, как голова Станиславского загорается лампочкой на фасаде электротеатра. Уже перед спектаклем можно было встретить не менее значимых гостей: бизнесменов Бориса Белоцерковского и Александра Гафина, театрального режиссера Константина Богомолова, студентку ГИТИСа Софью Заику с подругами.
«Прости, на Навку засмотрелась», — то и дело говорили приглашенные на премьеру девушки, когда теряли нить разговора. Второй по популярности темой после обсуждения новой пассии пресс-секретаря президента России стала возможность совершить побег до начала спектакля. «Мы тихо посмотрим, как все тут устроено, и поесть пойдем», «Вот откроют летом внутренний двор, так я отсюда выходить не буду» — к таким разговорам сводились все светские беседы.
В них же вскрылась самая главная проблема этого места. Скромное интерьерное барокко сытых нулевых в исполнении архитектурного бюро Wowhaus, вылизанные (буквально) туалеты, стояк в буфете и расширенный в два раза соседний бар Noor — все это располагает зайти пропустить бокал дорого шампанского, выгулять урванный на распродаже костюм Marni или посплетничать про Татьяну Навку.
Но меньше всего к тому, чтобы смотреть и без того спорный театр от нового худрука Юхананова. Неволей вспоминаешь так же стремительно менявшийся театр Гоголя, где все происходило не благодаря, а вопреки. Дай бог, чтоб в «Станиславском» стояли такие же толпы, но только за билетами, а не в красивый буфет.
Двумя днями позже производитель спортивной одежды Adidas устроил вечеринку в поп-ап-магазине марки на Кузнецком Мосту по случаю его главной премьеры года — переиздания модели кроссовок Superstar родом из 1969-го. Из суперзвезд здесь был замечен лишь Иван Ургант, принявший участие в рекламной кампании наряду с Фарреллом Уильямсом, Дэвидом Бэкхемом и Ритой Орой. Все остальное было похоже на добротную европейскую молодежную и модную толкучку, правда, с совсем невеселыми разговорами.
За уплетанием модной в этом сезоне пиццы из ресторана Zotman Pizza Pie и в перерывах между опрокидыванием коктейлей с виски Jameson московские сотрудники медиа обсуждали сокращение вакансий и закрытие журналов одного за другим. Бездельники любовались на мэппинг в малых формах, что проецировался на черно-белую графику уличного художника Алексея Кио (и, в отличие от шоу на фасаде электротеатра «Станиславский», это было как минимум красочно).
Бывалые вспоминали, что самый первый магазин Adidas Originals находился всего в трех домах от этого, а меломаны ждали выступления хедлайнеров — санкт-петербургских музыкантов D-Pulse. Вообще, вместо них должен был отыграть диджей-сет Иван Дорн, но в последний момент что-то пошло не так. Надо сказать, что никому хуже от этого точно не стало.
ТЕКСТ ПАВЕЛ ВАРДИШВИЛИ
