Франческа, вы переехали из Италии в Лос-Анджелес в 1983 году, когда тот еще не имел к моде никакого отношения. Почему не в Нью-Йорк?
Я была в отпуске в LA и влюбилась в него с первого взгляда. Кроме того, мы с мужем выбрали этот город не для того, чтобы карьеру строить. Нам приглянулся его спокойный, семейный ритм.
Как вам вообще удается совмещать работу и семью? У вас же двое детей.
Тяжело, да. Надо постоянно вкалывать на два фронта. После длинного съемочного дня я не могу просто взять и лечь на диван: надо в магазин идти, ужин готовить. Зато когда я дома, ничто не может отвлечь меня от семьи. Как и на работе — от работы.
Разумно. А в Лос-Анджелесе вы сразу начали сотрудничать с журналом Interview?
С первых номеров. Лично с Уорхолом я не работала, но частенько встречалась с ним на вечеринках. Забавный факт: Энди в своей книге написал про мальчика, который танцевал на свадьбе Мадонны. Так это он про моего сына, Кристиано.
Скажите, как человек с 30-летним опытом, что принципиально изменилось за эти годы в индустрии красоты?
Ну, самое главное — тридцать лет назад у нас не было интернета, так что все нужно было придумывать самим. (Смеется.) Копаться в фотоархивах и библиотеках, в музеи ходить, изобретать. Друг друга тогда никто не копировал. Скучаю по тем временам.
Интереснее было?
Конечно. Только не вычисляйте сейчас мой возраст, но я еще с Джанфранко Ферре работала. Он присылал мне образцы тканей и наброски платьев, а я прямо в самолете в Милан придумывала макияж для показов. Как-то раз мы выпустили моделей на подиум с одним тональником на лицах.
Серьезно? В каком году?
В 85-м или в 86-м.
Для тех лет — революция.
Да, спасибо. А еще я тогда впервые сделала глянцевый макияж: выпросила у одной компании базу их блеска для губ — и нанесла ее на веки и губы моделей. Час спустя блеск подтаял и начал стекать несчастным моделям в глаза, так что они были не слишком счастливы моей гениальной находкой.
Франческа, а как вы относитесь к эпохе инстаграм-макияжа?
Грустно, что можно стать знаменитым, не имея за плечами даже элементарных навыков в профессии, — фотошоп и фильтры все исправят. Но я уверена, что хорошее образование для визажиста — первостепенно. Оно помогает сэкономить годы изучения базовых вещей на практике.
Вы сами выбрали Школу Диего Далла Пальмы, почему?
Мы с Диего были друзьями, и как-то он предложил мне сделать рекламную съемку…
…после которой вы сказали, что никогда в жизни больше не будете визажистом?
Именно. Я тогда еще с моделью поссорилась — она всю дорогу давала мне указания. Диего, правда, уверял, что девушка все верно говорила и зря я упрямилась. (Смеется.) Хорошо, что потом Пальма настоял на второй съемке для итальянского Vogue. Там я и поняла окончательно — мое.
Повезло вам с дебютами! Именную линию косметики сделать не хотите? Фанатов будет много.
Сделаю, когда придумаю то, чего на рынке нет. А ради фамилии на красивых коробочках — не хочу.
Тогда, может, школу свою?
И надо будет торчать в одном городе. Не-ет, я путешествовать люблю.
Перед интервью я хорошо изучила ваш бестселлер One Woman 100 Faces — даже по книге видно, что в одном формате вам явно скучно.
Не хочу себя ограничивать. Мне нравится работать с разными материалами, стилями. И круто, что некоторые мои клиенты тоже не прочь поэкспериментировать. Бейонсе, например.
А любимый продукт у вас есть?
Тушь. Но ее все любят. Ни разу не слышала, чтобы кто-то сказал: «Тушь — это не мое».
Факт. Только как же ваше знаменитое изобретение — бумажные ресницы по полметра длиной?
Ха, поймали на слове. (Смеется.) Кстати, один из самых моих любимых образов. Ever!
