Этот год был непростым для команды Arma17: внезапная отмена фестиваля Outline, срыв вечеринок Jet и Data. Под конец 2016-го мы расспросили основательницу Arma17, в чем источник всех бед и возможно ли их решить.
Вопросы: НАСТЯ МАКОСТА
Само собой, первый вопрос — будет ли 11 февраля вечеринка от команды Arma17? У многих появилось ощущение, что уже нет.
Мы планируем, что будет, но пока это все, что я могу сказать.
В чем препятствие? Ваши мероприятия отменяли два раза, а одно прервали на середине.
Мы уже два года испытываем сильное давление, и это не органы власти. Последняя вечеринка была подготовлена в максимально легальном поле, которое только было возможно. Мы получили все разрешения, даже те, которые не должны были получать для мероприятия такого масштаба. Состоялись все возможные комиссии, было проведено совещание в префектуре по вопросу проведения мероприятия — и нам дали зеленый свет.
Как вы узнали о том, что 10 декабря Data не будет? Это произошло прямо в день мероприятия?
Еще в 10 вечера пятницы начались какие-то звонки, а в 11 утра нам уже не разрешали входить в наше помещение. Площадку оцепили, но ни одной бумаги о запрете проведения мероприятия нам не показали. Мы понимали прекрасно, что происходит, и что в этой ситуации сделать ничего нельзя. Нам сказали, что было выпущено распоряжение прокуратуры, которое можно оспорить только в суде, и только в понедельник. То есть уже после того, как мероприятие должно было состояться.
Поскольку мы узнали об отмене достаточно рано, мы заранее постарались оставить всех иностранных артистов дома. Из музыкантов только четверо оказались в городе. Byetone провел неделю до ивента в Москве, Sawf должен был продолжить свой маршрут из Москвы, Rhadoo и Praslea узнали о том, что мероприятие отменяется по пути в самолет, но они отказались отменять поездку и захотели провести уик-энд с нами.
Состоялся ужин с артистами, ребята хотели, конечно, играть, но мы обсудили ситуацию и решили, что это неправильно — все эти отмены-переносы. Они бы размыли смысл происходящего. Я внутренне поняла, что в этот раз переносов не будет. Лучше мы все сконцентрируемся и направим энергию на то, чтобы решить наконец эту проблему.
Так же произошло и с «Аутлайном»? Об отмене всем стало известно чуть ли не за полдня до начала. Когда вам об этом сообщили?
Мы до последнего не то что надеялись, но пытались сделать так, чтобы «Аутлайн» состоялся. И то же самое: оцепление, не пускали рабочих, два дня их просто выгоняли. Грубо вставляли палки в колеса. Никто нам даже не объяснял, что происходит. Дирекция завода молча стала нам перекрывать входы, не убирали складированное железо, которое по договоренностям должны были перевозить, из за чего мы просто не могли закончить ряд арт-объектов. Мы внезапно начали чувствовать противодействие, которое не могли понять. И вот в пятницу вечером… (Смеется.) Мы узнали, что у нас большие проблемы. Узнали, что мы не сможем провести «Аутлайн».
Что происходило на площадке в этот момент?
Было полное принятие ситуации, потому что это единственное, что можно было сделать. Все равно мы пришли все на работу, до последнего пытались своими силами что-то закончить, доделать, хотя уже понимали, что ничего не будет. И где-то в шесть вечера, когда нас полностью перекрыли и стали объявлять в мегафоны, что «Аутлайна» не будет, мы уже просто собрались все вместе. Было настолько мощное переживание — наверное, я бы не хотела, чтобы этого момента в моей жизни не было. Это было суперсильно. Когда ты «паришь» и стараешься не испытывать ни негатива, ни сожаления, ни агрессии. Пытаешься принять все как есть и думаешь, что зачем-то это надо было.
Как правильно вести себя поклонникам Arma17? Стоит ли поднимать шум вокруг происходящего и бороться вместе с вами, или наоборот — молча следить за развитием событий?
Прежде всего — не вестись на дурацкие слухи. Верить в «Арму», поддерживать «Арму». Когда мы все вместе и мы знаем, чего мы хотим — нам очень сложно противостоять. Потому что «Арма» вместе с людьми, которые ее поддерживают, — это огромная сила. Сейчас команде непросто, потому что прерван цикл, которым мы живем, проводя мероприятия. Когда мы готовим ивент, мы вкладываем в него много души и сил.
Вкладываем до последнего, доставая из себя все, что есть. И когда мероприятие проходит — мы получаем колоссальную отдачу, люди наполняют нас, и мы готовы снова вкладывать. А сейчас, уже второй раз, когда мы отдали все — в случае с «Аутлайном» вообще даже больше чем все, — мы ничего не получили взамен. Мы, конечно, чувствуем этот вакуум. И если несмотря на то, что мероприятие не состоялось, люди нам «отдадут» то, что мы вложили — мы снова наполнимся и пойдем дальше.
В чем вообще, по-вашему, преимущества данной ситуации со срывами? Минусы и так всем понятны.
Мудрецы говорят, что любая сложная ситуация, с которой ты сталкиваешься, и любой человек, который тебя максимально раздражает, задевает и достает — это твой самый большой учитель. И ты ничего не можешь сделать, кроме как благодарить этого человека за то, что он тебе дает возможность развиваться и расти. Ровно так это нужно воспринимать: мы воспитываем в себе какие-то качества, становимся сильнее, неуязвимее.
Наверняка за это время у вас появились истории о людях, которые помогают — художники, музыканты, просто умелые ребята. Расскажите о них.
Я не хочу никого выделять отдельно, это просто невозможно сделать. Команда «Армы» — единый гармоничный организм. Есть люди, которые уже очень давно в проекте, есть люди, которые приходят в проект, уходят, возможно, через какое-то время возвращаются. Очень рада, что сейчас появляются и новые люди: это дает дополнительный стимул к движению вперед.
Что эти два месяца будет происходить на «Молнии»? Может, вам нужны волонтеры?
Будем строить дальше. Нужны ли нам волонтеры? Да, конечно, волонтеры — это жест доброй воли, и мы очень ценим этот жест. Но важно отметить, что прежде всего у нас работают профессиональные строительные команды, выполняющие работы на ответственных участках, все должно быть сертифицировано. Сейчас у нас есть решение идти до конца в подготовке февральского мероприятия, и мы идем. Сложно ли нам? Пока справляемся. Не могу сказать, что это легко. Но мы готовы. У нас уже бывали критические ситуации в истории клуба — даже пожар мы пережили, переживем и это.
Как вы себя чувствуете, Наташа? Готовы ли дальше противостоять так называемому «злу»?
Прежде всего, я не хочу испытывать ни к кому негатива. Расскажу, как это со мной было. Первый день после отмены была естественная реакция: «Все, не хочу больше ничего делать». На второй день пришла злость. В течении дня я со многими людьми обсудила произошедшую ситуацию и в конце дня почувствовала себя такой изможденной, какой никогда не чувствовала даже при подготовке самых сложных мероприятий. Я поняла, что это высасывает из меня огромное количество сил. Поэтому с того дня я стараюсь меньше об этом говорить. И еще меньше об этом думать. И просто делать.
А как чувствует себя команда? Остались ли силы?
Все мы сейчас пережили какой-то момент слабости, и это было абсолютно естественно. Но этот момент, к счастью, был недолог: стоило нам встретиться и поговорить, как мы почувствовали, что наш командный дух жив как никогда, мы стали только сильнее и можем делать наше дело еще лучше, чем раньше. Трудности закаляют и сплачивают команду — это безусловно так.
При самом неблагоприятном раскладе, продолжите ли вы промоутерскую деятельность за границей?
Это всегда остается как вариант. Я всегда говорила и буду говорить, что мне нравится город Берлин. Берлин хорошо принимает нас, и возможно, мы каким-то образом сможем трансформироваться там. Но! Я хочу остаться в России, потому что это наше место. Место, которое лично мне дает силу. Тут живет наша команда и лучшая публика, которая выросла вместе с нами. Мне лучше всего с ними. Уезжаем-приезжаем, садится самолет — и сразу накатывает вот эта сумасшедшая энергетика сильного города. Кому-то может показаться, что это какой-то «ту мач», а я в нем растворяюсь… И мне лучше всего, конечно, здесь.
Настя Макоста
