В музыкальном мире, полном разнообразия и ярких талантов, Олесю Родину можно смело назвать одной из самых интересных фигур современности. Ее творчество — это не просто набор мелодий, а глубокое отражение эмоций, переживаний и уникального видения музыкальной среды. В нашем интервью мы поговорим с Олесей о ее творческом пути, о том, как она находит вдохновение в повседневной жизни и какие идеи стоят за ее песнями. Мы также обсудим ее взгляды на современные тенденции в музыке, вызовы, с которыми сталкиваются артисты, и то, как она видит будущее своей карьеры.
С чего началось ваше увлечение музыкой? Помните первые моменты?
Конечно. У меня мама — педагог, преподаватель фортепиано, а в момент моего рождения она была дирижёром. Она вела хор, и меня, как маленького ребёнка, не с кем было оставить — брали с собой. И я с трёх лет пела с бабушками на сцене. Конечно, я тогда не понимала, что именно пою, но повторяла за всеми. Думаю, любовь к музыке пришла потому, что она с детства была вокруг меня — других вариантов просто не было.
А какая музыка звучала дома?
У меня было много пластинок. Тогда это было популярно: детей часто оставляли одних, и включали пластинки. Помню «Приключения кузнечика Кузи», Юрия Антонова — я его переслушивала миллион раз. Обожала Валерия Леонтьева — он был кумиром моего детства. Я смотрела его по телевизору, представляла, что стою на сцене в таких же кожаных штанах, брала лак для волос как микрофон и пела. (улыбается)
Из зарубежных исполнителей — Майкл Джексон, конечно. Позже — Whitney Houston. Тогда я уже могла что-то попытаться воспроизвести. Ещё мне очень нравилась ABBA. Думаю, тут повлияли родители — они включали такую музыку, когда приходили гости. Голоса у солисток ABBA были мне близки по тембру, было легко петь — это тоже наложило отпечаток.
Эта музыка из детства повлияла на ваш музыкальный вкус и творчество?
Да, повлияла. Леонтьев, например — на сценический образ. Мне до сих пор нравятся элементы рок-стиля: кожаное, яркое, эпатажное. От Майкла Джексона — тоже влияние на стиль, манеру поведения на сцене. У Юрия Антонова мне всегда нравилась доброта его песен, мелодичность, нежность, искренность. Это все близко мне по духу.
Помните свой первый сольный выход на сцену?
Да, мне было 11 или 12 лет. Я училась в «Школе звёзд», для нас писали песни, и мы выступали на сцене Большого театра. Помню, у меня тогда была температура под 40, но преподаватель сказал: «Я просил не болеть!» — и мы всё равно вышли. Именно тогда у меня зародилась установка: неважно, хорошо тебе или плохо — ты выходишь и работаешь. Эта идея осталась со мной на всю жизнь.
Каково это — быть на сцене? Эмоции тогда и сейчас отличаются?
Вообще не отличаются. Я всегда ужасно волнуюсь. Меня трясёт, кажется, что всё забуду. Всё вылетает из головы. Когда выхожу на сцену, волнение тоже есть, но адреналин побеждает. Это эйфория, радость, ощущение огромного счастья – всегда.
А как именно рождаются ваши песни?
Мне кажется, они у меня в голове постоянно. Я могу ехать за рулём, что-то делать — и в голове всё время крутятся какие-то строчки, как в стихах. Но чтобы я села и записала песню на лист — должно что-то произойти в эмоциональной жизни. Это всегда реакция на событие, это отражение того, что происходит со мной.
Связываете это с мистикой, чудом? Или это скорее работа, может быть, психотерапия? Как вы сами описали бы процесс?
Мне кажется, это дар. Он у меня есть с детства. У меня был очень смешной случай. Я поступала в очень хорошую школу. Мы были не из богатой семьи, и туда было трудно попасть. На экзамене мне попался билет по литературе — «Творчество Жуковского». Десятый класс, конечно, я ничего про него не знала. Но я просто написала стихотворение в его стиле — сама. И поступила, потому что преподаватель сказал, что впервые видит ученика, который знает стихотворение Жуковского. Это реальный случай.
Я действительно могу быстро, за пару минут, написать стих в каком-то стиле. Это как будто дано от природы. Не знаю, моя ли это заслуга, но мне просто кажется, что это во мне есть.
У вас есть какие-нибудь творческие ритуалы? Пишете только ночью, в полной темноте, от руки, со свечой?
Нет, бывает такое, что мне просто говорят: «Олеся, надо срочно песню». Через пять минут я перезваниваю и отвечаю: «Готово». Я могу быть за рулём, остановиться, подумать: какая тема, что я чувствую сейчас — и описать это. Мне для этого ничего не нужно — ни темноты, ни свечей, ни танца с бубном. Это исключительно про эмоции.
Давайте вернемся к карьере. Как вы пришли к тому, чтобы снова начать петь? С чего всё началось?
Это забавно… Два года назад я привела своего сына на занятие по вокалу, оплатила урок. А он через 5 или 10 минут после распевки поворачивается ко мне и прямо при преподавателе говорит: «Мама, я этим заниматься не буду. Вообще не могу».
А я человек воспитанный, для меня было невозможно просто встать и сказать преподавателю, что мне не нравится, и уйти. Чтобы как-то смягчить ситуацию, я сказала: «Ну, какая разница, посиди, давай я позанимаюсь». И так я стала снова ходить на вокал и петь. Потом начала писать песни.
Вот такая история — всё из-за моего характера. Я не могу никого обидеть, всегда стараюсь, чтобы всё было вежливо, чтобы никто не подумал, что урок плохой. Именно эта черта характера вернула меня к музыке.
Легче писать грустные песни или весёлые?
Конечно, грустные. Я лирический романтик. Хотя, наверное, весёлую песню писать сложнее — потому что легче поделиться переживанием, чем радостью. Как говорят, рассмешить труднее, чем заставить заплакать. Мне легче тронуть до слёз.
При этом я в жизни очень весёлый человек, улыбаюсь, дарю позитив, но глубоко внутри — много невыраженных переживаний. Вот поэтому я и пишу грустно. Такой контраст.
Какое чувство для вас было самым трудным для выражения в песне?
Кажется, такого ещё не было.
А какая самая безумная вещь, которую вы бы хотели сделать в музыке?
Мне нравится рэп… Я понимаю, он не сочетается со мной. Но у нас как раз выходит песня, и я настояла, чтобы вставить туда кусочек рэпа. Я в детстве пела: Shout, shout, let it all out… Помните? Мне очень нравится читать рэп. Хотя, конечно, внешне это вообще со мной не ассоциируется.
От идеи песни до её выхода может пройти полгода. Какая часть этого процесса вам ближе всего?
Как бы честно ответить, чтобы никого не обидеть… Мне нравится, что через музыку я осознаю себя. Мне кажется, я взрослею вместе со своей музыкой. Я проживаю эмоции, и именно момент написания — самый важный.
Сейчас готовится песня — она совершенно не похожа на всё, что я делала раньше. И это как совет самой себе: «Хватит, пора начать наслаждаться жизнью». Через музыку я разрешаю себе быть другой. И это очень важно.
Бывало ли, что вы слушаете свою песню и не узнаёте себя в ней? Как будто это написали не вы?
Нет, такого не бывает. Всегда чувствую, что это моё. Мои эмоции, мой текст, мои переживания. Когда песня уходит в студию — я уже точно знаю, что это обо мне. И я себя в ней узнаю.
Что для вас важнее в песне — энергия или смысл? В западной музыке часто на первом месте музыка, в российской — текст. Как вы это чувствуете?
У нас вообще, извините, вся классика — это глубочайший текст. Русская литература — одна из лучших в мире. Мне поэтому и нравится петь на русском. Я не люблю петь на английском, потому что не чувствую язык так глубоко, не могу выразить эмоцию.
Если говорить про энергию — важно, что под ней подразумевается. Если это про музыку, то да, музыка важна. Но для меня всегда важнее текст. Всё-таки мне хочется, чтобы в песнях был смысл.
В чём ваша уникальность как артиста?
У меня уникальное отношение к миру. Это моя точка зрения. Я очень люблю людей. Несмотря на то, что в жизни было немало переживаний, причинённых другими, я всё равно хочу, чтобы люди были счастливы. Мне хочется делиться добротой. Именно поэтому я решила снова петь — чтобы делать людей счастливее через песни. Это моя внутренняя потребность, то, что проявляется каждый день. Это я.
А ваша музыка, о чем она, постараться обобщить?
Мне бы хотелось, чтобы люди слушали, потому что те эмоции, которые я передаю — они на самом деле общечеловеческие. И когда человек слушает песню и проживает эти эмоции вместе со мной, он понимает, что он не один. Я хочу, чтобы через мои песни людям становилось легче. Чтобы они могли прожить свои эмоции — так, как я проживаю их в песне. Это то, что я сама не умею делать в жизни, но могу — через музыку. Думаю, таких людей много, и я хочу им помочь. А вообще, конечно, – я пою о любви и отнюдь не всегда счастливой.
Наконец, немного помечтаем. Опишите свой идеальный концерт — пусть даже это будет несбыточная мечта. Как бы он выглядел?
Огромный зал. Обязательно шоу — я не представляю себя на сцене одной. Мне хочется, чтобы было много людей со мной. Это может быть симфонический оркестр или танцевальная группа, или и то, и другое. Например, одно произведение — с оркестром, другое — с декорациями и танцевальным шоу. Хочется, чтобы зрителям было интересно смотреть.
Я точно знаю, что расплачусь. Уже в самом начале. Просто выйду и начну плакать. Я очень эмоциональный человек, живу чувствами, и концерт я тоже воспринимаю через эмоции. Хочется, чтобы пели вместе со мной. Чтобы я обязательно спустилась в зал и пела с людьми. Вот так.
Расскажите о вашей любимой песне, которую вы написали.
Наверное, это песня «СМС». С неё я начала понимать, что мне нравится выражать свои внутренние эмоции словами. Это было первое осознание: «Олеся, смотри, как ты можешь». Мне тяжело бывает что-то сказать напрямую, но я могу сесть и написать стихи — и сразу становится понятно, что я хочу сказать. Именно эта песня стала такой точкой.
